Портрет неизвестной, или Во всем виноват Репин. Валериан Маркаров
Читать онлайн книгу.
с кремами, помадой и тушью…
– Вы удивились, друг мой, увидев меня такой? Ужель вы находите меня постаревшей? – дрожащим от волнения голосом произнесла она и приложила лорнет к своим близоруким глазам. Несмотря на жару, Репина обдало холодом, однако он сумел ничем не выдать охватившего его разочарования. Он хотел ответить, что для него она не может быть старой, но только взглянул на нее глазами, полными такой нежности, что она все поняла и лицо у нее загорелось лучами торжества.
– Ну проходите же, дорогой Илья Ефимыч, покорнейше просим от всего сердца! – продолжала суетиться княгиня, открывая гостю свои объятия. – Господа, минуточку внимания! Пред вами тот, чье признание простирается далеко за пределы империи. Художник редкостного таланта – Илья Ефимович Репин! Прошу любить и жаловать!
Маленькая неловкость первой минуты скоро рассеялась. Стреляли пробки в потолок, и нежное, необременительное для желудка холодное шампанское лилось в широкие бокалы, искрясь и пенясь в свете зажженных для красоты шандалов. Навсегда прославивший свое имя создатель бессмертных шедевров был представлен почтенной публике. Та в слепом восторге привечала его кивками и улыбками, чокалась бокалами, рассыпаясь в любезностях, пялилась, как на диковинку, и не переставала безмерно дивиться его виду: их гость – небольшого роста сухощавый человек в простом светло-сером костюме, со слегка вьющимися волосами, бородкой и рыжими усами, на лице – постоянная приветливая улыбка, а в движениях – особые, поразительно живые манеры, не такие, как у других. Так вот он каков, Репин! Казалось невероятным, что знаменитый художник, самое имя которого для множества людей считается ныне синонимом гения, может так легко и свободно, с такой обаятельной скромностью сбросить с себя всю свою славу и, будто и не знает, что он – Репин, как равный к равным, взять да и завернуть на это собрание к еще безвестным миру персоналиям.
Сам же он в тот день чувствовал себя то ли великим князем, принимающим поклоны от подданных, то ли слоном из басни Крылова, которого «по улицам водили, как будто напоказ». Ему приходилось ласково отвечать на обращаемые со всех сторон к нему почтительные поклоны, пожимать направо и налево руки, пить, благодарить за внимание и опять пить: за его приезд, за дружбу, за искусство, за любовь. Молодые барышни пили и не пьянели, а только раскраснелись. И только тапер, опрокинувший в себя бокалов шесть или семь, не мог удержаться, чтобы не болтать чего-нибудь лишнего, непристойного: то примется дразнить кого-нибудь рифмой и приговорочкой, нисколько не замечая цыканья хозяйки дома, то расскажет глупый анекдот или шутку, отчего молоденькая княжна Чиковани хихикает без причины, точно бог весть какую умную фразу изрек музыкант, а княгиня Эристави, урожденная Тамамшева, и княгиня Туманова недоуменно переглядываются между собой и пожимают плечами. Сама же хозяйка салона все это время цедила по капле в рот шампанское, вздыхала,