Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I. Группа авторов
Читать онлайн книгу.
ноября и Извольский телеграфирует Сазонову (о чем умалчивают редакторы «Желтой книги», в своей ссылке упоминающие лишь первую телеграмму Извольского): «Во избежание всякого недоразумения и ввиду огромной важности вопроса я прочел мою телеграмму № 369 Пуанкаре, который с текстом ее совершенно согласен. Он просил лишь меня развить точнее мысль его в одном пункте, именно – относительно условий вступления Франции в войну. Само собою разумеется, сказал он, что Франция вступит в войну в том определенном случае, когда наступит предусмотренный союзом casus foederis, именно если Германия поддержит Австрию оружием против России».
И однако же это пояснение вовсе не отвечает содержанию франко-русского союзного договора, предусматривающего поддержку Германией нападения Австрии на Россию. В такой же редакции было сделано предупреждение итальянскому послу 20 ноября: «Если австро-сербский конфликт приведет к всеобщей войне, Россия может вполне рассчитывать на вооруженную помощь Франции»[48].
Дипломатическая работа Пуанкаре и Извольского (в качестве посла в Париже) так тесно связана и объединена, что для характеристики ее менее существенно, кто кого «переиграл» в этом случае, чем то, что «новая точка зрения Франции» приобрела, как мы видим, необычайно увлекательную силу. Увлекся ли и потом поправился Пуанкаре, или увлекся до непостижимых для столь опытного дипломата пределов Извольский – в обоих этих случаях проявляется крайняя степень возбуждения, которая не замедлит отразиться на общем положении и которая скоро обнаружится перед нами в еще более яркой форме.
В эти дни (около 20 ноября) Пуанкаре и Извольский заняты выяснением позиции Италии, ибо Титтони заявил, что, в силу договора с Австрией, Италия, в случае войны из-за «целости Албании» (то есть из-за предоставления «албанской гавани» Сербии), должна будет оказать Австрии военную поддержку; вопрос весьма далекий от академизма, так как, по словам Извольского, он сводился к «весьма серьезным изменениям в сфере дислокации (французских) войск» и изменению всего плана кампании, основанной именно на этом (итальянском) нейтралитете[49]. В то же самое время Бенкендорф в Лондоне выяснял позицию Англии и формулировал ее так: вступление Англии в войну после военного выступления Австрии против Сербии зависит от двух условий: во-первых, война должна быть активным вмешательством Франции превращена во всеобщую и, во-вторых, ответственность за нападение должна лечь на противников; необходимым дополнением к этим двум условиям является «безусловное соблюдение принципа нашего бескорыстия».
«Этим принципом, – поясняет Бенкендорф (и это объяснение его действительно объясняет многое и существенное в последующую эпоху войны 1914 г.), – мы приобретаем влияние, которое в известном случае может стать решающим. Если мы выдвинем такие вопросы, как дарданелльский или малоазиатские, где затронуты интересы одной России, то мы, без сомнения, лишимся этого влияния. Совершенно так же, как и Вы, я признаю огромнейшую
Письмо Извольского Сазонову от 20 ноября (Материалы. С. 302).
Материалы. С. 300 и след.