Пепельный свет Луны. Юлия Баранова
Читать онлайн книгу.
городской жизни? На что учитель, обожавший к месту и не к месту одаривать нас мудрыми поговорками, неизменно отвечал что-нибудь вроде: «Восток или Запад, а дом лучше». Конечно, я ему ни на йоту не верил и переспрашивал вновь, ведь мне казалось, что за причастность к этим историям, к другому, сказочному миру, полному чудесных вещей и удивительных приключений, можно отдать жизнь.
Тем не менее, в вечер, когда явились незнакомцы, я не сделал ничего. Только сидел в платяном шкафу, куда заставил меня спрятаться мистер Олсон, и держал скрипучую, пытающуюся открыться дверцу в надежде, что меня не заметят. И хотя всё длилось несколько минут, вылезти я решился только под утро – когда руку свело так, что она не разгибалась ещё месяц.
Влияние той, старой истории оказалось так велико, что даже сейчас, спустя годы, рука время от времени начинала подрагивать и ныть, словно одержимая призраком того вечера. К счастью, такое случалось нечасто, и в участке никому не было известно об этом маленьком странном недуге.
Что же до исчезновения мистера Олсона… Через пару дней к его дому пришла полиция – семья, на которую он работал, заявила о пропаже. Я видел это, потому что, мучимый чувством вины, крутился неподалёку всё это время в надежде… В надежде бог знает на что.
«Любопытство сгубило кошку», прокомментировал бы такую неосмотрительность учитель, и, возможно, оказался бы прав, но именно тогда мне повезло в первый раз – среди нескольких явившихся на вызов констеблей я узнал его. Одного из тех, кто был в доме Олсона. И пусть сидя в шкафу я ничего не видел, голоса человека, который попросил учителя пройти с ним, я запомнил на всю жизнь.
Ошибиться было невозможно.
Так я узнал о существовании Смиттерсона. В те времена он служил рядовым констеблем лондонской полиции, но и тогда, и, как это стало доброй традицией позже, возглавляемое им расследование закончилось ничем. Олсона с тех пор никто не видел, а через месяц прошли слухи, что он попросту сбежал от карточных долгов и осел где-то на севере. Потом о нём и вовсе перестали говорить – как и о многих других, кто пропал до и после него…
В побег учителя я никогда не верил – Смиттерсон и его подручные не были похожи на нанятых выбивателей долгов. Не верил я и в то, что похищения – работа тайной полиции или других королевских служб. Слишком уж случайными выглядели жертвы. Казалось, их не связывало ровным счётом ничего. Среди пропавших были и прачка из трущоб, и банковский клерк из шикарного офиса в центре города, и престарелая вдова, которая уже десять лет как ослепла и не показывала носа на улицу, и мальчишка-мусорщик, собирающий отходы на берегу Темзы… Список людей из разных мест, сословий и жизненных обстоятельств можно было продолжать вечно.
Но пока я собирал информацию о них, мне повезло во второй раз – парочка пусть и не очень надёжных свидетелей утверждала, что видела у ночных гостей странные рисунки на запястьях. Змея, свернувшаяся в лабиринт – знак, нарисованный по их описаниям, я назвал для себя именно так.