Пехота. Олег Николаевич Жилкин
Читать онлайн книгу.
страх овладевает людьми и превращает их в безмолвных заложников. Забегая вперед, скажу, что дело кончилось коллективным изнасилованием двенадцатилетней девочки из другого отряда. В изнасиловании принимали участие не только эти два подонка, но и мальчишки из моего отряда, повинуясь стадному инстинкту, превратившему их в бездумных исполнителей чужой воли. Так зло порождает еще большее зло, заражая его жертв. Я уехал из лагеря через неделю. Собрал свои вещи в одно из посещений мамы и, не объясняя причин, покинул территорию лагеря. На выходе, в обнимку с пионервожатой, сидели эти два урода, курили и пытались изображать дружелюбие. Они боялись, что заговор молчания может прерваться, и все дерьмо всплывет наружу. Они боялись, но не сильно. Нас с детства учили, что "закладывать" нехорошо. Больше я в пионерские лагеря не ездил, категорически отказываясь от предложения провести лето на свежем воздухе. Время, когда меня подбрасывали знакомым, и когда я испытывал неприятное чувство своей неуместности, для меня закончилось. Я научился себя защищать. После моего категорического отказа от пионерлагерей, лето я проводил с дворовой шпаной на водохранилище. Здесь я научился плавать. Летом водохранилище цвело и после купания отдыхающие выходили из воды покрытыми с ног до головы зеленой слизью. Вода в районе дамбы была чуть прохладней и чище. Мы ловили здесь раков, бычков, а затем отогревали свои тощие тела на раскаленных от солнца валунах. Тут же на берегу, мы поджаривали добычу, прикуривая от костра «стрелянные» у прохожих сигареты без фильтра. В двенадцать лет у меня уже был переделанный из детской игрушки пистолет, стрелявший мелкокалиберными патронами. В то время в городе было неспокойно. Молодежные банды поделили территорию на сектора, между которыми регулярно происходили массовые побоища, и нужно было знать куда можно ходить, а где появляться опасно.
Музыкальную школу я бросил, мать приняла эту новость равнодушно, ей надоело читать исписанные красными чернилами дневники с посланиями учителя сольфеджио: «систематически пропускает занятия». Для меня мукой были хоровые упражнения в вокале, вместо того чтобы петь, я просто открывал рот, но это раздражало учителя еще больше. Мать договорилась со знакомым аккомпаниатором из детского сада о дополнительных уроках игры на фортепьяно, но вместо них я ходил на рыбалку со своими друзьями, прихватив под мышку учебник. Как-то у меня завязался спор с моими старшими товарищами, который закончился тем, что я дал одному из них по уху, и мне пришлось уносить от него ноги. Учебник в руках удержать не удалось, он плюхнулся в лужу, перепачкавшись в грязи. Директор школы, который вел уроки фортепьяно, брезгливо переворачивая его страницы, заметил однажды, что мне следует больше внимания уделять его сохранности, потому что мы едва ли сможем его закончить, даже если для этого понадобиться двадцать лет. Когда я объявил о своем уходе, он задумчиво произнес, что очень жалеет о том, что нельзя человеку вскрыть черепную коробку и,