Пехота. Олег Николаевич Жилкин
Читать онлайн книгу.
я вырос и стал не сентиментален. Привязанность людей к животным мне кажется слабостью, за которой часто скрывается внутренняя черствость и эгоистичность. Когда мне было тринадцать, у нас на Сахалине окотилась приблудившаяся короткохвостая кошка, и мать приготовила ведро с водой, чтобы утопить приплод, но я не позволил ей этого сделать. На следующий вечер она вручила котят мне, и велела от них избавиться. Я вышел на погруженную во тьму улицу с котятами за пазухой. Не зная, что мне делать, я пошел в сторону реки, но река уже встала. Я вышел на мостик, и после некоторого колебания, стал бросать котят вниз в темноту. Я помню эти глухие шлепки тела об лед. Котята не издали ни единого писка. Домой я вернулся опустошенным, не испытывая никаких чувств. Жестокость не приходит в нашу жизнь из ниоткуда, ее в нас кто-то воспитывает, чаще всего это самый близкий к нам человек – тот, кто действительно имеет возможность оказать на нас влияние.
В пятом классе я ушел из дома, и сутки мама искала меня по всем дворам и подвалам нашего района, но я был за сто километров от дома, уехав с приятелем ночью на товарняке в Запорожье. Колька был старше меня на пять лет, и его семья не обеспокоилась его внезапным исчезновением, лишь его отец, работавший мастером холодильных установок на мясокомбинате, отчитал его за то, что он связался с малолеткой. У мамы на тот момент был новый кандидат в женихи, который приезжал к нам на своем ярко-красном мотоцикле «Ява». Не думаю, что у него были серьезные планы, во всяком случае, моему воспитанию он не уделял ни малейшего внимания. Он просто запретил мне гулять на улице до тех пор, пока я не сделаю домашнее задание. В результате я решил не приходить домой вовсе. Когда через сутки бродяжничества я вернулся домой, мужик провел со мной воспитательную беседу, сел на свою «Яву» и уехал в неизвестном направлении навсегда, не желая связываться с женщиной, обремененной проблемным подростком.
После школы Колька пойдет работать на кирпичный завод и начнет играть в карты на деньги. Наши с ним бессмысленные скитания по району в поисках приключений прекратятся – Коля станет солидным работягой, увлеченным серьезными делами. Эти дела вскоре вскроются и Кольке дадут четыре года колонии. В сущности, за пустяки – мой бывший товарищ вскрывал автомобили, выдирал из них магнитолы и сбывал их барыгам. Из тюрьмы он уже не выйдет – Колю зарежут.
В классе шестом, наверное, мы стояли на переменке и толкались в коридоре, ожидая открытия кабинета. Работал принцип домино: толкаешь крайнего, а падает кто-то на другом конце. В общем, обычная школьная безобидная заваруха. Неожиданно надо мной суровой тенью нависает заслуженный учитель УССР, преподававшая украинскую мову в старших классах:
– Тебе весело? Ты над чем смеёшься? Над тем, что твой товарищ упал?
– А, что, нельзя смеяться?
– Нет, нельзя!
– Ха-ха-ха! – смеюсь я ей в лицо.
– Получай! – в ушах звенит от хлесткой пощёчины.
– Вот это да! – окружают меня одноклассники, мгновенно забывшие