Пехота. Олег Николаевич Жилкин
Читать онлайн книгу.
в походах на море – так мы называли Каховское водохранилище, воспетое в местном фольклоре в песне про никопольских малолеток, первые строки которой были чем-то вроде пароля и визитной карточки при общении с пацанами из других городов: "В Никополе на Каховском море, занялась багряная заря…"
Дядя Боря живо реагировал на местных красоток в бикини, которые весьма непосредственно выясняли отношения друг с другом прямо на пляже, что для меня было нормой, а дядя Боря то и дело цокал языком и восхищался:
– Надо же, как она ей сказала: "Падла!" Какой мелодичный язык!
Походы с ним были для меня праздником. Дядя не скупился ни на мороженое, ни на лимонад, а однажды ни с того ни сего взял и купил мне ласты. Ласты стоили что-то около семи рублей и это был самый дорогой подарок, который мне когда-либо делали. Ласты были детскими, как раз на мой возраст, жесткими и короткими, взрослые стоили что-то около одиннадцать карбованцiв, но они мне были ни к чему. Благодаря этим ластам я самостоятельно научился плавать на спине, и это было что-то из области фантастики, поскольку держался я на воде плохо – ноги были слишком тяжелы и тянули на дно.
Дядя Боря уехал, а ласты остались. Осталась и моя привязанность к этому человеку, которого я полюбил за веселый нрав и щедрость. Но, кажется, это не слишком радовало мою прекрасную и замечательную маму, которая не терпела конкуренции. Она то и дело спекулировала тем, что отнимет у меня ласты за дурное поведение или какие-то мелкие огрехи. В какой-то момент я понял, что плотно сижу на крючке, и ласты стали приносить мне больше неприятностей, чем удовольствия. В приступе особой досады я взял их и выбросил в уличную уборную. Момент был коротким, но ярким как вспышка.
Мать сохраняла невозмутимость, в то время как внутри меня все клокотало. Но в этой адской смеси досады и обиды на мать были и нотки прежде незнакомого мне торжества и гордости.
– Что ты теперь напишешь дяде Боре, если он спросит про ласты? – поинтересовалась мать.
– Скажу, что научился плавать без них.
Я и правда научился плавать без них, но дядя Боря так и не спросил.
Когда мне было шесть лет, заболела бабушка. Мама уехала в Сибирь, и застала ее уже умирающей. Эта смерть потрясла ее. В Иркутске оставалась ее младшая сестра Тамара, которой тогда было шестнадцать лет. Сестра училась в техникуме, и перед мамой стоял выбор забрать ее с собой на Украину, или оставить жить в Иркутске с отцом алкоголиком. Тамара осталась в Иркутске. Возможно, сама она не видела в этом особой проблемы. Ей нравилось жить одной, без родительского присмотра, возрастная мать и без того не имела влияния на ее жизнь, а про отца-инвалида нечего было и говорить – он не играл в ее жизни вообще никакой роли.
В семь лет мне пришлось пережить агонию супружеских отношений моих родителей. Насколько мне известно, причиной была все та же легкость, с которой отец вступал в связи на стороне. В конце лета мама ушла от отца в общежитие. Накануне