Пехота. Олег Николаевич Жилкин
Читать онлайн книгу.
был чем-то занят, и я пользовался почти безграничной свободой.
В первом классе начал собирать марки – сосед по подъезду подарил альбом, уходя в армию. С тех пор все свободные монеты утекали в киоск Союзпечати. Маме я слал на Украину открытки такого содержания: «Добрый день мамачка я хажу в сорак дивятую школу учительницу завут людмила николаевна до свидания». Одна из таких открыток 1971 года хранится у меня до сих пор. Отец, не дождавшись приезда матери, уехал на Украину, чтобы распродать имущество, оставшееся в доме. Меня он поручил заботе какой-то женщине с ребенком, но даже я видел растерянность в ее взгляде, и вовсе не собирался считать ее своей мамой, как на том настаивал отец. Воспользовавшись моментом, мать приехала в Иркутск и забрала меня у тетки. С собой я увозил две полюбившиеся мне книги весьма потрепанного вида: «Приключения Гулливера» и «Волшебник Изумрудного города». Через несколько дней я был уже в Никополе, а моя мать подала на развод. Какое-то время она еще боялась возвращаться в комнату в бараках, и мы несколько месяцев прожили с ней в женском общежитии. По доносившимся слухам, отец распродал по соседям все сколько-нибудь ценное имущество и уехал в Иркутск. В список проданных вещей попал и мой настольные мини-биллиард, который он мне подарил. Новый год мы встречали уже в своей опустевшей после распродажи квартире. Впервые мама не стала ставить новогоднюю елку. На мои вопросы она отвечала с раздражением, и я чувствовал, что она все еще не простила меня за то, что я согласился уехать с отцом в Иркутск.
Из Иркутска я привез привычку побираться. Однажды меня за этим занятием застал супруг маминой начальницы, и дома меня ждал серьезный разговор. Карьеры попрошайки оборвалась на самом пике. Без регулярных финансовых вливаний коллекция марок переживала застой. На углу проспекта Трубников и улицы Дыбенко, каждый день стояла старуха и продавала семечки. Товар расходился как горячие пирожки. Опции было две: в кулек или в карман. Кулек, как правило делался из газеты «Труд», делать кулек из «Правды» было все еще не безопасно. Как-то сын маминой начальницы Андрей, инспектировавшей детские сады Южнотрубного завода, поведал мне по секрету, что пацаны подсмотрели в окно, как бабка греет свои ноги на горячих семках, и, мол, после этого покупать у нее семечки западло. Не знаю, так ли это было на самом деле, но семена сомнения упали на благодатную почву, отныне мои пять копеек уходили на покупку почтовых марок в киоске, что стоял на том же перекрестке. Денег постоянно не хватало. Поскольку попрошайничать у прохожих мне строго на строго запретили, пришлось повиноваться, а повиновение, как известно, барышей не приносит. Как-то, возвращаясь со школы, нашел 15 копеек возле киоска. Обрадовался, но на марки не хватало, зато ровно столько стоил набор спичечных этикеток. Сто штук в одном наборе – чем ни замена? Страсть слепа и готова к компромиссам. Купил набор, иду по дороге, разглядываю. Старшаки заметили: что там у тебя? Я показываю. Дай поглядеть! Я даю по одной. Они видят, что я