Вот твой отец идет.

      Скажи ему сама, и ты увидишь –

      Как примет он решение твое.

      С закатом дня роса на землю сходит,

      Но моего племянника закат

      Принес нам дождь. Что, девочка-фонтан?

      Ты все в слезах, не унялся их ливень?

      Теперь в твоем миниатюрном теле

      И море есть, и ветер, и ладья:

      Твои глаза, что я назвал бы морем,

      Вздымаются приливом горьких слез;

      Средь этого соленого потока

      Плывет ладья –  твое, Джульетта, тело;

      А ветер, что с потоком этим спорит

      Так бешено, изображают вздохи.

      И если штиль внезапный не придет,

      Твою ладью сломает эта буря.

      Ну, что, жена, передала ль ты ей,

      Что мы с тобой решили?

      Да, синьор;

      Но ничего она не хочет слышать,

      И вас она благодарит. Уж лучше б

      С могилой ей, безумной, повенчаться!

      Постой, жена; дай мне понять, –  ужели

      Ломается и нам неблагодарна?

      Иль гордости не чувствует она?

      Или себя счастливой не считает

      Тем, что в мужья мы выбрали для ней

      Достойного такого человека?

      Я выбором подобным не горжусь,

      Но за него я все ж вам благодарна.

      Я не могу гордиться тем, что мне

      Не нравится, но благодарной быть

      Могу я и за ненавистный дар,

      Придуманный любовью.

      Что за вздор!

      Ты чересчур мудришь. Что это значит?

      То «я горжусь», и «вас благодарю»,

      То «не горжусь» и «все же благодарна»,

      Но, госпожа причудница, оставь, –

      Не нужно мне твоих благодарений,

      Ни гордости, –  а к четвергу готовь

      Прекрасные суставчики свои,

      Чтобы идти во храм Петра с Парисом,

      Иль я тебя насильно потащу.

      Прочь с глаз моих, зеленый ты стервенок!

      Вон, сволочь, дрянь, с безжизненным лицом!

      Ну, можно ль так? Иль ты сошел с ума?

      Отец, молю вас выслушать меня

      С терпением; сказать мне дайте слово.

      Прочь от меня, негодная девчонка,

      Упрямая ты тварь! знай наперед:

      Или в четверг отправишься ты в церковь,

      Иль никогда являться мне не смей.

      Молчи, не возражай, не отвечай мне;

      Мои уж руки чешутся… Жена,

      Считали мы