Когда Девона приехала, в оранжерее почти никого не было. Большинство гостей направились в передние комнаты, предпочитая развлекаться танцами и игрой в карты. Девушка не спешила, с восхищением осматривая великолепное помещение. Ее лайковые туфельки бесшумно ступали по кафельному полу.

      Это было огромное сооружение. Стены из стекла и металла, гипсовые колонны, поддерживавшие изысканно украшенный потолок… Девона восторженно разглядывала плафон с изображением библейской битвы между добром и злом. У герцогини, по-видимому, был очень щедрый супруг. Над входом был расположен кирпичный балкон, дверь с которого вела на второй этаж. Вокруг балкона вился плющ, похожий на удобную шаль, прикрывающую плечи старой дамы. Девона задрала голову и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть статуи. Пухленькие херувимчики. Очень миленькие. Изумительный храм!

      Сверху донесся смех, и девушка отступила, чтобы ее нельзя было разглядеть с балкона. Услышав шуршание, она подняла голову, но увидела только ветки плюща и поднятую ногу одного из мраморных херувимов. Уверенная в том, что ее никто не заметит, Девона села на деревянную скамейку.

      – Нет, нет, нельзя, – почти простонала женщина где-то совсем рядом с ней. – Даже здесь слишком много глаз и ушей, мой дорогой.

      Девона прикрыла рот рукой, чтобы никто не услышал ее смеха. Она сомневалась в том, что эта женщина обрадуется, когда узнает, насколько точным оказалось ее суждение. Мужчина пробормотал что-то неразборчивое, но Девона была достаточно романтичной особой, чтобы догадаться: он пытается уговорить женщину остаться. Для поцелуев с любимым трудно найти более подходящее место, чем эта комната, освещенная четырьмя люстрами, свисающими с потолка.

      Из глубины оранжереи появилась еще одна пара. Дама лихорадочно пыталась привести в порядок прическу. Девона улыбнулась им, когда они проходили мимо нее. Мужчина и женщина прошли в библиотеку, и девушка снова осталась одна. «То есть, – поправила она себя, – если не считать тех, кто тяжело дышит на балконе».

      Девону неоднократно целовали, даже если не принимать во внимание тот губительный поцелуй, который запечатлел на ее губах лорд Типтон. На балах она получала удовольствие от танцев, от скопления людей, от всеобщего веселья. Но Девоне даже в голову не пришло бы затащить какого-нибудь мужчину, пригласившего ее на танец, в укромный уголок среди растений и целоваться с ним до потери сознания. Девушка по-новому оценила комнату, в которой находилась. Надо будет спросить у Уинни, были ли у нее когда-нибудь такие свидания.