Фебус. Ловец человеков. Дмитрий Старицкий
Читать онлайн книгу.
не виднелось ни облачка, и галера тихонько шлепала плицами весел по избранному курсу.
– С такой скоростью нам не хватит и недели, чтобы добраться до Сантандера, – ехидно заметил я капудану, оглядываясь окрест с командной возвышенности на корме.
– Не зарекайтесь, ваше высочество, мы находимся в самом непредсказуемом месте Мирового океана, – спокойно и даже несколько наставительно произнес сарацин, – в Бискайском море резкое изменение погоды – норма, как к лучшему, так и к худшему.
И как накаркал, старый морской шакал…
Сначала при казалось бы слабом ветре поднялась на море крупная зыбь и пошли короткие ветровые волны, среди которых радостно резвились многочисленные дельфины. А потом внезапно налетел шквал, сопровождавшийся холодным дождем с мелким градом, периодически гремел гром, и на горизонте сверкали молнии. Странные такие молнии – длинные, рассекающие небо параллельно водной поверхности.
Но чем шквал хорош, так это краткостью. После него море не успокоилось, но вполне позволяло идти ходко под косыми парусами, которые капудан поставил «на бабочку», разведя реи обеих мачт по разным бортам. Казалось бы, для гребцов настала пора отдыха, но галера с помощью весел резко повернула на запад от едва видимого французского берега, будто для того, чтобы совсем уйти от Старого Света к неизведанному еще материку. И весла активно шевелились в помощь парусам, поставленным круто к ветру.
Для меня, воспитанного на либеральном кинематографе, гребля на галере представлялась каторжным утомительным трудом с полным напряжением сил, чтобы ворочать длинным веслом на всю амплитуду его поворота в уключине. Ну, как на скифе в академической гребле. Оказалось все намного проще и хитрее. Длинные весла разом опускались в воду на половину лопасти, затем следовал очень короткий резкий гребок на небольшую дистанцию. Сантиметров тридцать для крайнего гребца, но отлично работал физический принцип рычага. Рабы на галере совсем не корячились. А учитывая, что на каждое весло их было по двое, так не особо и напрягались. Потом снова весла опускались в воду, легко, так как поднимались от пленки поверхностного натяжения воды всего на несколько сантиметров. Смысл был не в индивидуальном напряжении каждого гребца, а в слаженной синхронной работе всех гребцов. Небольшое усилие каждого превращалось в мощный импульс энергии всех. Все же разом работало восемьдесят весел. И все под ритм двух медных литавр на палубе перед полуютом, в которые стучал обмотанными тряпками колотушками (наверное, для смягчения акустического удара по ушам) полуголый сарацин. Все отличие в гребле состояло в этом задаваемом ритме: реже стучали литавры или чаще. И гребцы совсем не выглядели измученными этой работой.
Кстати, и жестоких монстрообразных надсмотрщиков с длинными бичами я на галере тоже не увидел. Нежелание работать подавлялось простым правилом первых христиан: «Не трудящийся да не ест». И с ним не едят напарник по веслу и гребцы с двух весел спереди и сзади. Коллектив быстро такого «нехотяя» приводил