Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви. 2012—2016. Мария Говорухина
Читать онлайн книгу.
Конечно, не его.
Ирина: Подожди, ты его еще увидишь, он справится.
Валентина: Я хочу, чтобы он извинился и понял, как это гадко было.
Ирина: Почему ты не веришь в то, что она отдала их сама? Она же Андрея в нем видит!
Серафима: А когда он уехал, ко мне его ребята ходили. Они у итальянцев еду подворовывали и мне приносили. А когда письма приходили, они все сбегались, мы их по сто раз читали. Четвертый год как ушел, какое долгое время, мама.
Ангелина Ивановна: Долгое, дочка.
Ирина: А потом позже к тебе из ребят этих никто не приходил?
Серафима: Да недавно были, на Новый год. А Аня совсем не заходит, это из-за немца того. Ходит и ходит к ней. Ни стыда, ни совести, она ведь незамужняя, чем только думает. Он ведь враг, а рисует ее замечательно, она мне показывала. И парень красивый. А ей говорю, нельзя, нельзя, они все, все – гады. Андрюшеньку ведь ждем. Вот и дождались. А он раньше других, потому что ранили его. В Польше ранили. Он там с поляками познакомился. Как они их встречали, героев. Все ведь написал. Обо всем писал. Только редко у него это получалось. Десять писем.
Ирина: Два только оставалось: с Новым годом и о Польше.
Серафима: Он маме писал больше, на ее адрес.
Ирина: А где эти письма?
Серафима: Да у мамы его.
Валентина: А куда делись письма, где он о любви пишет?
Ангелина Ивановна: Там история такая.
Ирина: Несколько лет назад по телевизору фильм шел. Военный фильм. Там герой в немку влюбляется. И Серафиме стало плохо. Она подумала, что Андрей там остался. Порвала она его письма о любви. А эти почему сохранила, не знаю.
Валентина: Я не знала.
Ирина: Могилки нет. А для нее нет могилки – жив значит. Она ведь все польские фильмы смотрела, и польский самоучитель у нее есть. Она хотела, когда лучше была, ехать туда. Он в письмах фамилию называл семьи, у которой в гостях был. А ты знаешь, он ведь ни в одном письме не написал, как ему было трудно. Он ведь писал только, что мы победим.
Валентина: Мы все после войны родились. Какое это счастье. Какое это счастье.
Ангелина Ивановна: А мать мою расстреливать вели. Она немцем суп варила, а сама у них уносила еду помаленьку, они заметили и на расстрел. Жива осталась. Передумали. Они многие здесь жить хотели. Приглянулась им больно земля наша.
Ирина: Какой же это ужас!
Ангелина Ивановна: Здесь они не так лютовали, народ здесь, они думали, против власти поднимется. Ошиблись.
Ирина: Они во всем ошиблись. Нелюди.
Валентина: А он их взял, просто прошел и у старухи два письма взял. Последних письма.
Ирина: Если даже бы он взял сам, значит, наша вина. Не говорили, не рассказывали, не учили. Значит, наша вина!
Валентина: Права, не рассказывали.
Ирина: Кое-что мы с тобой плохо знаем, что о нем говорить.
Валентина: Знаешь, мне сейчас так страшно стало, это ведь все было и люди помнят. Помнят!
Ирина: Вот именно помнят.
Валентина: Слишком страшно это. Слишком. Я вроде сильная, а у меня все свело сейчас от страха.
Ирина: