Шкура литературы. Книги двух тысячелетий. Игорь Клех
Читать онлайн книгу.
на дух. Зато Мольер был ими восхищен и считал, что отныне никаким остроумцам и острословам Франции не затмить славу Лафонтена.
Жан Лафонтен родился в провинции Шампань в 1621 году в семье местного «хранителя королевских вод и лесов» (лесничего по-нашему), от которого лет в двадцать пять унаследовал эту должность. Сын не оценил благодеяний отца, в том числе женитьбы по родительской воле на пятнадцатилетней девице, и не остепенился. Повадки животных или устройство лесного муравейника занимали его куда больше, чем сохранность королевского имущества и собственная семейная жизнь. Супружескими обязанностями пренебрегал, подолгу пропадал в Париже, сочинительствовал и домой наведывался, только чтобы спустить еще какую-то часть имущества, подобно персонажу собственной позднейшей басни «Цикада и Муравей» (в переводе Крылова «Стрекоза и Муравей»). Дошло до того, что его перестала узнавать прислуга жены, как он сам не узнал во встреченном юноше своего выросшего сына.
Между прочим, подобные иждивенчество и беззаботность диктовались статусом тогдашних литераторов и прочих деятелей искусств, которые не смогли бы существовать без высокопоставленных покровителей и заказчиков. И Лафонтен научился использовать их по полной программе. В числе его покровителей и кормильцев вытащившая его из провинции в Париж племянница кардинала Мазарини и еще несколько сменявших друг дружку герцогинь; могущественный министр финансов Фуке, нанявший Лафонтена за тысячу ливров в год писать ему по стихотворению в квартал, однако проворовавшийся и репрессированный королем по наущению Кольбера, – имена-то какие, словно из собрания сочинений Александра Дюма! К покровителям могут быть причислены опальный герцог Ларошфуко, коллега Лафонтена и автор гениальных афоризмов; дофин-престолонаследник, которому Лафонтен посвятил свой первый сборник басен «Эзоповы басни, переложенные в стихи господином Лафонтеном»; сам Людовик XIV, наконец, которому Лафонтен преподнес свой второй сборник басен; а также приютивший прославленного баснописца на склоне лет его богатый почитатель и депутат парламента, в доме которого он и умер в 1695 году на 75 году жизни.
Нам трудно оценить прелесть и своеобразие басен Лафонтена, поскольку стихи непереводимы в принципе. Даже в самых лучших переводах мы видим их как бы через мутное стекло, получая самое приблизительное представление об их форме и содержании. Ну кто, ради бога, переведет обратно на французский язык крыловский пересказ лафонтеновой басни? Или того круче: как за рубежом разобрать и собрать наше секретное оружие – стихи Пушкина, чтобы в переводах не получить второстепенного поэта, эпигона европейских романтиков? Ровно так же, как мы порой с недоумением взираем на Петрарку или Байрона в русских переводах.
Чтобы стало понятнее.
Скажем, в первоисточнике, басне Эзопа, героями были Муравей и Жук-Навозник. Первый – трудяга, рачительный и запасливый хозяин, второй – паразит, беззаботно проедающий доставшееся ему,