Еще через год у потешных появилась своя артиллерия. Чуть погодя Петр начал создавать еще один полк, названный Семеновским.

      Между своих военных дел юный царь отыскал в Измайлове брошенное суденышко явно не русской постройки. Он выяснил, что это английский бот, употребляемый при больших кораблях и способный ходить под парусом даже против ветра, в отличие от традиционных русских судов и лодок. Петр распорядился найти человека, способного починить бот и показать его в действии.

      Как оказалось, в Москве жил голландец Карстен Брант, один из тех мастеров-иноземцев, которые некогда строили в Астрахани корабль «Орел». Брант был корабельным плотником, однако имел и навыки судовождения. Голландец, перебивавшийся в Москве обычной плотницкой работой, рад был и сам вернуться к любимому делу. Он починил бот, поставил на нем мачту, паруса и продемонстрировал царю, как им можно управлять.

      Всерьез плавать на нем в окрестностях Преображенского было негде, но Петр не отступился, слишком уж загоревшись новым увлечением. Он выяснил, что Плещеево озеро в Переяславле-Залесском достаточно глубоко и широко для судоводительских экзерсисов, съездил туда и твердо решил заложить здесь верфь. Вскоре в устье реки Трубеж, впадавшей в озеро, уже стучали топоры. Молодой царь месяцами пропадал здесь вместе с Брантом. Так началось русское кораблестроение. Новая потеха требовала знания арифметики и геометрии. Петр снова усердно учился, попутно осваивая астрономические и корабельные инструменты и приспособления.

      Вдовствующая царица Наталья Кирилловна пребывала в смятении. То обстоятельство, что новое увлечение сына связано с водой, пугало ее больше военных игрищ с пушечной стрельбой. Она не страшилась так даже Немецкой слободы, расположенной рядом с Преображенским, где Петр бывал слишком уж часто. Мать не придумала ничего лучше, как женить Петра, достигшего совершеннолетия. Она искренне верила, что сын остепенится и бросит свои глупые затеи.

      Выбор царицы после некоторых размышлений пал на Евдокию Лопухину, красивую девушку, принадлежавшую к старинному московскому роду, скромную, тихую, религиозную. Увы, она не получила серьезного образования, да и умом не блистала. Своему будущему мужу эта особа не подходила совершенно, но этого не понимали ни мать царя, ни ее будущая родня. Мнение невесты не интересовало никого, Петру же было все равно. Его голову занимали будущие армия и флот.

      Свадьба состоялась в конце января 1689 года. Какое-то время молодой царь вел себя прилично, в соответствии с новым статусом семейного человека. Мать не могла нарадоваться, Лопухины ходили с гордо поднятыми головами. Но очень скоро Петр снова уехал на Плещеево озеро.

      Софья почувствовала, как над ней сгущаются тучи. Одно дело – править страной, ссылаясь на малолетство всеми признанного царя, и совсем другое – когда он уже женился. Ведь на Руси такой мужчина считался полностью дееспособным. Иван, правда, завел семью еще за пять лет до этого, но «старший