Виктор Дюфрен сделал предложение Деирдре на том самом берегу перед Каскарилла Гарденс, который всегда был для Норы символом ее любви к Ямайке. Молодой врач выехал с девушкой на конную прогулку и, когда они достигли моря, спрыгнул с лошади и помог Деирдре спешиться.

      – Давайте пройдем несколько шагов, Деирдре, – нежно сказал Виктор. – Я… я хотел бы поговорить с вами и при этом быть к вам ближе, чем это возможно, сидя на лошади.

      Эти вступительные слова развеселили Деирдре, однако она кивнула и в ожидании послушно склонила голову. Молодой врач очень осторожно стал говорить о своей сердечной склонности, вспыхнувшей при первом взгляде на нее, о восхищении ее красотой и грациозностью.

      – И вот я решился, – наконец произнес он. – Я понимаю, что вам это покажется преждевременным и, может быть, несколько неуместным, однако… я… я хотел бы вас все же спросить…

      Деирдре повернулась к нему и улыбнулась.

      – Виктор, – сказала она, – если вы не продвинетесь вперед, то никогда не дойдете до того, чтобы поцеловать меня. А побережье не такое уж большое, чтобы мы могли часами идти вдоль воды…

      Виктор потер виски.

      – Простите мне мою нерешительность. Я… в случае вашего… вашего отказа… – Он прикусил губу.

      Деирдре захлопала ресницами и с озорным видом посмотрела на него:

      – А если я заранее пообещаю вам рассмотреть ваше… предложение… хм… с благожелательностью?

      Виктор улыбнулся.

      – Вы разыгрываете меня, мисс Деирдре, – заметил он, а потом с очень серьезным видом извлек розу из кармана. – Вот. Она немножко примялась, но я знаю, что вы оцените это, если я расскажу вам о своих планах во время конной прогулки.

      Деирдре снова хотела что-то возразить, однако Виктор говорил от всего сердца:

      – Мисс Фортнэм, Деирдре… За последние дни я влюбился в вас… Я ничего не желаю больше, чем всю жизнь быть рядом с вами, заботиться о вас, делать все для вас…

      Деирдре сияющими глазами посмотрела на молодого врача и приняла розу у него из рук. Ей больше всего хотелось сказать сразу «да» и поцеловать его. Однако дикарка в ней желала еще немного подержать его в неведении.

      – И это все? – перебила она его укоризненным тоном. – Не так давно вы отказались драться из-за меня, месье Виктор!

      Деирдре никогда бы не призналась в этом, и это была всего лишь единственная капелька горечи в ее восхищении Виктором, однако ее несколько задело то, что на празднике у Кинсли Виктор предпочел найти дипломатическое решение. Она оправдывала это тем, что Квентин не смог бы так бесцеремонно