Сендушные сказки (сборник). Геннадий Прашкевич
Читать онлайн книгу.
оправдывался: «Что же я неправильно объявлял? Какие ложные речи и имена звездам выбирал?»
Илья и Гришка: «А разве это правда, говоришь: облака, надувшись, сходятся и ударяются. И оттого бывает гром. И звезды ты всяко называешь животными зверями, что на тверди небесной!»
Зизаний: «Да как же еще писать о звездах?»
Илья и Гришка: «А мы пишем и веруем, как Моисей написал: вот сотворил два светила великие и звезды и поставил их Бог на тверди небесной светить по земле и владеть днем и ночью, а животными зверьми Моисей их не называл».
Зизаний: «Да как же светила движутся и обращаются?»
Илья и Гришка: «Исключительно по повелению Божию. Ангелы служат, всякую тварь водя».
Зизаний: «Волен Бог да Государь святейший кир Филарет партриарх, я ему о том и бить челом приехал, чтобы мне недоумение мое исправил. Я и сам знаю, что в книге моей много не дельного написано».
Илья и Гришка: «Вот прилагаешь новый ввод в Никифоровы правила, чего в них никогда не бывало. Нам кажется, что этот ввод у тебя от латинского обычая; сказываешь, что простому человеку или иному можно младенца или какого человека крестить».
Зизаний: «Да это есть в Никифоровых правилах».
Илья и Гришка: «У нас в греческих правилах ничего такого нет. Разве у вас вновь введено, а мы таких новых вводов не принимаем».
Зизаний: «Да где же у вас взялись греческие правила?»
Илья и Гришка: «Киприан митрополит, когда пришел из Константинограда на русскую митрополию, то привез с собой правильные книги христианского закона, греческого языка, правила и перевел на славянский язык. Божиею милостью до сих пор они пребывают безо всяких прикладов новых, да и многие книги греческого языка есть у нас старых переводов, а которые к нам теперь выходят печатные книги греческого языка, то мы их принимаем и любим, если они сойдутся со старыми переводами, а если в них есть какие-нибудь новизны, то мы их не принимаем, хотя они и греческим языком тиснуты, потому что греки теперь живут в великих теснотах, в неверных странах, и печатать им по своему обычаю невозможно».
Зизаний: «И мы новых переводов греческого языка книг не принимаем. Я думал, что в Никифоровых правилах в самом деле написано, а теперь слышу, что у вас этого нет, так и я не принимаю. Простите меня, бога ради. Я для того и приехал, чтоб мне от вас лучшую науку принять».
Григорий Тимофеевич слушал, кивал. Нравилось ему очень, что вот едут на Русь учиться не дурну всякому. Тяжелое кресло под его тяжелым телом прогибалось чуть не до пола. Волосы спутаны, борода не расчесана – пьян. Прерывая Стёпкино чтение, начинал жаловаться. Вот-де до сих пор не закончил давнюю, тянущуюся с каких пор распрю с боярином Ильей Данилычем Милославским, а уже ударил челом на другого своего обидчика – на боярина Салтыкова. Проник глупый Салтыков в ряды старой московской знати, а где его поколенная таблица? Где послужные разрядные росписи? Налетели голяки на царскую доброту. Ругался: «Как гуси бернакельские!»
Про таких гусей Стёпка