Мой брат играет на кларнете (сборник рассказов). Анатолий Алексин
Читать онлайн книгу.
нет никакого характера. Вот если меня назовут просто по имени – Алик! – что обо мне можно будет узнать? А если по прозвищу – Детектив! – сразу станет понятно, на кого я похож.
Жаль только, что некоторые ребята путают и вместо «Детектив» кричат «Дефектив». Но я в таких случаях не откликаюсь.
– Занятия кружка ни в коем случае не должны быть похожи на наши уроки. Никто там не будет учиться! – заявил Святослав Николаевич.
И всем сразу захотелось вступить в этот кружок. Но на пути возникли неожиданные преграды.
– Творческая направленность будет лицом кружка, – сказал Святослав Николаевич. – А рекомендацией будет литературная одаренность!
Оказалось, что такой рекомендации нет почти ни у кого в нашем классе.
Только Андрей Круглов, по прозвищу Принц Датский, и Генка Рыжиков, по прозвищу Покойник, сочиняли стихи.
Прозвища их на первый взгляд могли показаться несколько странными, но это только на первый, легкомысленный взгляд.
Круглова прозвали не просто Принцем, а именно Датским, потому что он любил сочинять стихи к разным школьным датам и даже к семейным: к началу учебного года и к концу учебного года, к дням рождения и если кто-нибудь умирал.
Когда нашей школе исполнилось десять лет, он сочинил:
В этот день, когда мы отмечаем
Нашей школы славный юбилей,
Мы с большим волненьем замечаем,
Что на сердце как-то веселей!
Однажды, первого сентября, пионервожатая прочитала нам на линейке стихи Принца:
В этот день, когда мы начинаем
Путь к вершинам знаний и наук,
Мы с большим волненьем замечаем,
Будто стало солнечней вокруг!..
А перед летними каникулами в стенгазете появилось такое стихотворение Принца Датского:
В этот день, когда мы завершаем
Свой нелегкий, свой учебный год,
Мы с большим волненьем ощущаем,
Будто слезы выльются вот-вот…
Хоть мы со школой расстаемся,
Места нет для грусти и тоски:
Все равно сердцами остаемся
Возле школьной парты и доски!
Святослав Николаевич сказал однажды, что «настоящий поэт не изменяет себе».
Принц Датский не изменил себе просто ни разу в жизни.
Это был человек лет тринадцати. Ростом он был высок, в плечах был широк.
Если Принц Датский узнавал, что у кого-нибудь дома происходит важное событие, он хватал бумагу и карандаш, убегал, чтобы побыть в одиночестве, а потом возвращался и говорил:
– Вот… пришли на ум кое-какие строчки. Может, тебе будет приятно?
Он совал в руки листок со стихами и убегал. Большая физическая сила сочеталась в нем с детской застенчивостью.
Однажды, как сейчас помню, он узнал, что мои родители празднуют годовщину свадьбы. Принц Датский подошел ко мне на перемене, сунул в руку листок и сказал:
– Вот… пришло кое-что на ум. Может, тебе будет приятно? И убежал. На