Мой брат играет на кларнете (сборник рассказов). Анатолий Алексин
Читать онлайн книгу.
Николаевича и его бледное, не всегда гладко выбритое лицо. Он не знал, к каким ужасным событиям это все приведет!..
И у меня на душе не было даже легкой тени тревоги. Даже смутное предчувствие чего-либо плохого не посетило, не коснулось меня в ту минуту.
Я радовался, как ребенок, что буду в одном кружке с Наташей Кулагиной! Я ликовал, как дитя!..
Глава II,
в которой мы неумолимо приближаемся к страшной истории, хотя этого можно и не заметить
О, какие легкомысленные, поспешные выводы мы порой делаем!
Я всегда думал, что почетный участник чего-либо – это такой участник, который в отличие от обыкновенных участников может абсолютно ни в чем не участвовать. Но это было жестокое заблуждение.
Именно Глебу поручили организовать у нас в классе «Уголок Бородаева».
– Мне как-то… Самому-то… Это вроде не очень… – не договаривая фраз, отказывался Глеб.
– Заблуждение! – воскликнул Святослав Николаевич. – Неверное понимание… Дети и внуки выдающихся личностей всегда пишут мемуары, воспоминания, открывают и закрывают выставки. Одним словом, чтут память. Кому же и чтить, как не им?
Острая наблюдательность подсказала мне, что Глеб писать мемуары не собирался и вообще ему было как-то не по себе. Но он все же принес фотографию, на которой его дедушка был изображен в полный рост.
Это был мужчина лет шестидесяти или семидесяти. Острая наблюдательность давно подсказала мне, что в молодости люди меняются каждый год, а у старых людей трудно определить возраст. Ростом он был невысок, в плечах неширок.
– Почти все крупные личности выглядят хилыми и некрупными, – объяснил Святослав Николаевич. – Природа устремляет свое внимание либо на мышцы, либо на мозговые извилины. На то и другое у нее не хватает сил.
У Бородаева не было бороды. У него были усы.
– Отталкиваясь от своей фамилии, писатель мог бы отпустить бороду, – сказал Святослав Николаевич. – Но он не пошел по пути наименьшего сопротивления! Отсюда мы делаем вывод, что он не придавал значения внешним факторам, а только внутренним, то есть смотрел в существо, в глубь, в корень событий.
«Уголок Бородаева» расположился между подоконником и классной доской.
Здоровенный Принц Датский один приволок огромный фанерный стенд. В центре поместили фотографию писателя, под которой был указан год рождения и через черточку – год смерти. Черточка была короткая, а жизнь Гл. Бородаева была очень длинная: он скончался на восемьдесят третьем году жизни.
На стенде поместили любимые книги покойного писателя, которые Глеб тоже принес из дому. На каждой обложке стоял лиловый штамп: «Из личной библиотеки Гл. Бородаева».
Оказалось, что писатель любил детективы. И не стеснялся своей любви. Я сразу понял, что в его груди билось честное, благородное сердце.
Были тут и книги самого Гл. Бородаева. На них тоже стояли лиловые штампы.
Опытный глаз мог бы безошибочно определить, что чаще всего у писателя брали почитать его повесть, название которой заставило меня вздрогнуть: «Тайна