Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия. Зигмунд Фрейд
Читать онлайн книгу.
которого их источник пытаются найти либо в функциях психической жизни, либо в соматически обусловленных ее нарушениях. Неопровержимые факты заставляют сторонников идеи об ответственности, равно как и безответственности, человека за жизнь во сне искать точку соприкосновения и признать наличие особого психического источника аморальности снов.
Все те, кто продолжает настаивать на наличии нравственности в сновидении, тем не менее не желают брать на себя полную ответственность за свои сновидения. Хаффнер утверждает (Haffner, 1887): «Мы не ответственны за сновидения, потому что наше мышление и воля лишены базиса, на котором единственно зиждется правда и действительность нашей жизни… Именно поэтому никакое желание и никакое действие в сновидении не может быть добродетелью или грехом». И все же человек ответственен за греховный сон, поскольку он его косвенно вызывает. У него возникает обязанность нравственно очищать свою душу – как в бодрствовании, так и особенно перед отходом ко сну.
Гораздо более глубокий анализ этого смешения отрицания и признания ответственности за нравственное содержание сновидений проводит Хильдебрандт (Hildebrandt, 1875). Указав, что при обсуждении мнимой безнравственности сновидений необходимо учитывать драматический способ представления снов, уплотнение сложнейших процессов мышления, которые совершаются за самые ничтожные промежутки времени, и обесценивание и умаление элементов воображения, признаваемое также и им, он утверждает, что все-таки нельзя попросту отрицать всякую ответственность за грехи и чувства вины в сновидении.
«Когда мы хотим решительно отвергнуть какое-либо несправедливое обвинение, а именно такое, которое относится к нашим помыслам и намерениям, то мы часто используем выражение: “Мне это и во сне не снилось”. Этим мы, однако, высказываем, что, с одной стороны, считаем область сновидения весьма отдаленной, где мы должны были бы отвечать за свои мысли, поскольку там эти мысли имеют с нашей действительной сущностью лишь такую слабую и рыхлую связь, что их едва ли можно рассматривать как наши собственные; но когда мы ощущаем необходимость категорически отрицать наличие этих мыслей и в этой сфере, то тем самым косвенно признаем, что наше оправдание было бы неполным, если бы оно не простиралось дотуда. И я полагаю, что мы, хотя и бессознательно, говорим здесь на языке истины» (ibid., 49).
«Нельзя представить себе ни одного поступка в сновидении, главный мотив которого в виде желания, прихоти, побуждения не прошел бы предварительно через душу бодрствующего человека» (ibid., 51). Об этом первом побуждении нужно сказать: сновидение его не изобретало – оно только скопировало его и заимствовало, оно лишь в драматической форме переработало частицу исторического материала, обнаруженного им у нас; оно воплотило слова апостола: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (Первое послание Иоанна, III, 15). И если после пробуждения человек, сознающий свою нравственную силу, может посмеяться над