Бавыкинский дневник. Воспоминания двадцатого века. Мария Кротова
Читать онлайн книгу.
меня и братишку Бориса молитвам, но мы умирали со смеху, а Борис её передразнивал. Помню отдельные слова: «брохес», «имуносехл»…
Сказок русских бабушка, естественно, нам не рассказывала. Впрочем, и моя мама тоже не рассказывала. Я выучилась читать очень рано – сколько себя помню – и сама читала книжки.
Бабушка любила вкусно поесть, ради этого она делала вид, будто не замечает и не знает, что наша еда варится не в кошерной (разрешённой еврейским законом) посуде, а мясо режет не «резник». На всякий случай она всегда осведомлялась, нет ли в борще или в жарком свинины, и мы, если было вкусно, всегда уверяли, что мясо говяжье. На пасху мой папа доставал ей ящик мацы – это было одной из немногих её радостей, она угощала нас мацой. Вкусная штука, особенно с маслом, но сейчас мои «зубы» её бы не взяли. По субботам бабушке ничего не разрешалось, по религиозным канонам, делать. Даже свет в туалете она просила включить и выключить меня.
Я жалела бабушку, терпеливо выслушивала её советы лучше учиться и слушаться старших. Бабушка научила меня штопать чулки и шить на ножной швейной машинке. Хотела научить вязать на спицах, но у меня не заладилось, я бросила, да так до сих пор и не выучилась, о чём очень сожалею – говорят, вязание успокаивает нервы. Сожалею и о том, что никогда не расспрашивала о её молодости и вообще прежней жизни – всё её прошлое умерло вместе с ней, а ведь это была целая эпоха. Но когда я читаю Шолом-Алейхема, я очень хорошо всё не просто понимаю, а чувствую, как будто я жила тогда в местечке сама. И большую роль здесь невольно сыграла именно бабушка.
Ещё о бабушке
11.12.82
Вчера ничего не было. Радио слушали, играли, как обычно. Ганя вдруг захотел тоже устроить баню. Я, конечно, возрадовалась, натаскала воды, и Ганя нагрел печку так, что воды горячей осталось целое ведро. Хотела постирать, но было поздно, и я отложила. Тем более я всё-таки устала: ездила в Городню, купила материю на новые занавески и ещё кое-что.
Сегодня съездила в Климовск – бабы сказали, что там есть цейлонский чай. Съездила удачно, купила чай себе, Маше Лариной, Ирине Борисовне, а заодно и ещё кое-что – например, отличный сыр, по которому соскучилась.
Сейчас вечер, только что закончился спектакль по третьей программе радио: «Ночная прогулка» А. Антокольского. Это детектив, и я с удовольствием слушала его два часа, тем более что одновременно чинила Гане бельё. А он спит. Хотела пойти к Панфиловым посмотреть по телевизору передачу про Жерара Филиппа, но ленюсь. На дворе темно, сыро, а дома светло, тепло и мухи не кусают.
Письмо от Наташи.
Забыла: вчера в Городне по телефону говорила с Сашей, и он сказал, что Аню положили в больницу.
Вспоминала опять бабушку и думала о том, как она была у нас одинока. С нами, с внуками, она не имела общего языка и в буквальном, и в переносном смысле. Я с ней разговаривала редко, только о самом необходимом. Её сын (мой отец) вообще мало бывал дома. Он заботился о ней как о матери, но не общался так, как мы сейчас это