Багровый лепесток и белый. Мишель Фейбер
Читать онлайн книгу.
между половинками полога. Прямо перед ним стоит чугунная тренога, в кольце ее покоится ведерко со льдом. Из ведерка высовывается горлышко непочатой бутылки вина с возвращенной в него пробкой, из которой так и торчит штопор. На полу – не дотянешься – валяется жилет с его часами. Уильям различает даже серебряную цепочку, истекающую из слегка раздувшегося часового кармашка. (Происходи все во Франции, признается себе Уильям, он бы этой цепочки уже не увидел.)
Но где же Конфетка? Уильям задерживает дыхание, вслушивается. Однако слышит, если не считать непонятного скрипа, лишь шорохи, долетающие из камина, звуки, с которыми опадают, утратив опору, куски наполовину сгоревшего угля да совсем уж дотлевшие угольки.
Сквозь щелку в пологе различается только одна стена. По счастью, именно та, в которой прорезано окно, способное доставить ценные сведения о времени суток. Стекла окна почти сплошь затянуты изморозью, толстым слоем изморози, какой всего лишь за час нарасти не смог бы. Небо за ними черно, темно-сине – или же кажется таким по контрасту со светлым нутром спальни. Оконные шторы почти неприметно подрагивают: несмотря на мороз, Конфетка оставила окно чуть приоткрытым. Да, но где же она? Уильям вытягивает шею, утыкается носом в ткань полога, приникает глазом к щели.
Комната Конфетки… непритязательна. Стены выкрашены в безыскусный телесно-розовый цвет, прямую противоположность рококошным излишествам гостиной внизу. Несколько маленьких, обрамленных, поблеклых от времени гравюр развешаны по ним через стратегические интервалы. Меблировка скромна и состоит из свежеобитой кушетки, двух не вполне парных кресел и (Уильям сильнее вытягивает шею) секретера с перьями, чернильницей и… (он моргает, не способный поверить глазам) сидящей за ним Конфетки, ссутулившейся, погруженной в раздумья.
– Э-э… прошу прощения, – извещает о своем пробуждении Уильям.
Конфетка поднимает на него взгляд, откладывает перо, улыбается – обезоруживающей, приветливой улыбкой. Она смертельно устала, это он видит сразу.
– С добрым утром, мистер Хант, – говорит она.
– О господи… – вздыхает Уильям и смущенно проводит ладонями по волосам. – Какой… какой теперь час?
Конфетка бросает взгляд на невидимые ему часы. Волосы ее, вдруг замечает Уильям, попросту великолепны, пышная корона золотисто-оранжевых прядей: пока он спал, Конфетка не поленилась расчесать их и заколоть.
– Половина шестого. – Она шутливо выпячивает губы. – Если внизу еще не спят, ваша доблесть произведет там сильное впечатление.
Уильям клонится вперед, намереваясь слезть с кровати, но, покраснев, застывает.
– Я… даже не знаю, как вам об этом сказать. Я… со мной… я самым прискорбным, самым постыдным образом… э-э, не совладал с собой.
– О, я знаю, – будничным тоном отвечает она и встает. – Не беспокойтесь, я все улажу.
Она подходит к камину, на решетке которого стоит над угольями тихо побулькивающий чайник. Переливает сверкающую струю кипятка в большую фаянсовую