Сказки для Евы. Игорь Фарбаржевич
Читать онлайн книгу.
фигурки мальчика и девочки, которые нужно было одеть в разную бумажную одежду – от пилотки и сапог до платья и туфель.
В ответ Ева преподнесла каждому гостю по самодельному сувениру. Все были довольны.
Начали программу Дня рождения с традиционного «Каравая». Гости взялись за руки и повели хоровод вокруг именинницы:
– Как на Евкины именины
Испекли мы каравай —
Вот такой вышины,
Вот такой нижины,
Вот такой ширины,
Вот такой ужины!
Каравай, каравай,
Кого любишь, выбирай!
– Я люблю, конечно, всех, – отвечала Ева, – Ну, а Лёвку – больше всех!..
Он становился на её место, после него кто-то другой, и хоровод продолжался до тех пор, пока всем не надоест.
Затем гости сели за столы. Чтобы не оставлять детей хоть на минуту одних, на веранде по очереди дежурила чья-нибудь мама.
Никто из детей не боялся этих знакомых тёть, но всё же, когда рядом с тобой находится взрослый человек, чувствуешь себя немного скованно, словно внезапно попадаешь из школьных каникул обратно на урок или даже в детский сад. Эти «воспитательницы и учителя на час» непререкаемым тоном требуют вести себя чинно, не кричать, не размахивать руками, громко не смеяться, словно ты пришёл не на День рождения, а на похороны соседской кошки. Да еще есть при них нужно аккуратно, ничего не роняя с вилок на стол, а уж тем более, на пол, и, конечно же, не испачкать костюм или платье!
Даже Ева, хозяйка стола, была немного не в своей тарелке, особенно, если «на посту» стояла тётя Лиля-Большая. Та говорила только приказным тоном: «Не вертитесь!», «Тише!», «Ешьте!», «Жуйте!», «Я сказала, тише!», «Марик, не горбись, сядь прямо!», «Почему руками? Где вилка?!» «Тише, я сказала!», «Когда я ем, я – что?.. Я – глух и нем!»…
«Даже Лёвка присмирел, – огорчилась Ева. – Его совсем не слышно. Ведёт себя, словно, воды в рот набрал… Это на него не похоже…».
Она посмотрела по сторонам, чтобы увидеть за столом брата, но на веранде его не оказалось.
– Вы не видели Кудряшку? – спросила она девочек, сидевших напротив.
– Ещё нет, – ответила Надя Пинкензон.
– А где он? – спросила Элла Боград. – Может, во дворе?
– Один, да? – фыркнула Ева, зная, что Лёвка любит играть в компании
– А может, спит? – предположила Тата.
– Его и в полночь в постель не загонишь. Наверно, в нашей комнате. Пойду, посмотрю. А то будет ныть, что самое вкусное без него съели…
Только Ева собралась встать из-за стола, как на веранде появился довольный Лёвка с невысохшей акварелью в руках.
– Привет, Лёв! – крикнул ему Шурик Холодов, сын дворничихи тёти Зины. – Ты где прятался?
– Я не прятался, – важно ответил Лёвка, – я работал. Рисовал Евке подарок.
– Этот, что ли?.. – заглянул ему через плечо Вова Боград, внук Михаила Менделевича. – А что здесь?.. Каракули какие-то!
– Сам ты каракуля! – возразил Лёвка.
И в этот