Давно среди смертных живет молва,

      ⁷⁵⁰ Будто бедою чревато счастье

      И умереть не дано ему,

      Пока невзгодой не разродится.

      Я же один – иного мненья:

      Я говорю: от дурного дела

      Плодится множество дел дурных,

      И все с изначальной виною схожи.

      А в доме честном и справедливом,

      Чуждом злодейству и обману,

      Родится радость – дитя святое.

      ⁷⁶⁰ Вина старинная родит

      Людскую новую вину.

      Однажды наступает срок,

      И страшный грех, неодолимый демон

      Из лона материнского выходит.

      Черным-черно чудовищное чадо,

      Похож на мать преступный плод.

      А правда светит и в домах,

      Где стены черный дым коптит.

      Она лишь с тем, кто сердцем чист.

      ⁷⁷⁰ Она бежит от золотого трона,

      Грязь увидавши на руках владыки,

      Она смеется над богатством чванным,

      И все послушно замыслам ее.

      Вот и ты, государь, ты, троянских твердынь

      Победитель, Атрид!

      Как назвать мне тебя, как тебя мне почтить,

      Чтоб не быть мне скупым, чтобы льстивым не быть

      В славословье своем?

      Если смертный личину лицу предпочтет,

      ⁷⁸⁰ Он пред правдой святой провинится.

      Видя друга в печали, стонать и вздыхать

      Сможет всякий. Да всякое ль сердце кольнет

      Непритворная боль состраданья?

      Точно так же не всякий удаче чужой

      Улыбается с чистой душою.

      Но овец своих знает хороший пастух,

      И легко различает испытанный глаз,

      Где вино неподдельное дружеских чувств,

      Где вода подслащенная лести.

      ⁷⁹⁰ Я не скрою, готовя заморский поход

      За Еленой, сочувствия в сердце моем

      Ты не встретил. Я мнил: у кормила стоит

      Неумелый правитель. Казалось тогда,

      Что людей, уходящих на верную смерть,

      Ты пустыми надеждами тешишь…

      Но тому, кто с успехом закончил свой труд,

      От души благодарен я, рад от души,

      Государь мой. А время покажет тебе,

      Кто здесь городу преданный, честный слуга,

      ⁸⁰⁰ Кто слуга нерадивый, лукавый.

      Привет свой первый посылаю Аргосу

      И вам, о боги родины, помощники

      В пути возвратном и в достойном мщении

      Земле Приама. Не со слов ответчика

      И не со слов истца или свидетелей

      Судили Трою боги, в урну гибели

      Метнув шары: ведь в урну милосердия

      Сама Надежда не дала шарам упасть.

      Теперь лишь дым укажет место города.

      ⁸¹⁰ Там жив лишь ветер смерти. Чад богатств былых

      Курится