Не стыдно мне сказать совсем обратное

      Тому, что прежде говорить должна была.

      Иначе и нельзя, когда, прикинувшись

      Врагу первейшим другом, сеть плетешь ему

      Такую, чтобы никакой прыжок не спас.

      Давно уж поединок этот выношен

      В душе моей. Вот наконец и день пришел.

      Вот я стою, гордясь, что дело сделано.

      Убила. Отпираться я не стану, нет.

      ¹³⁸⁰ Накидкою, огромной, как рыбачья сеть, —

      О, злой наряд! – Атрида спеленала я.

      Не мог он защититься, убежать не мог.

      Ударила я дважды. Дважды вскрикнул он

      И рухнул наземь. И уже лежавшему —

      В честь Зевса Подземельного, спасителя

      Душ мертвецов, – я третий нанесла удар.

      Так, пораженный насмерть, испустил он дух,

      И с силой кровь из свежей раны брызнула,

      Дождем горячим, черным оросив меня.

      ¹³⁹⁰ И радовалась я, как ливню Зевсову

      Набухших почек радуется выводок.

      Вот, цвет старшин аргосских, каковы дела.

      Я торжествую, рады иль не рады вы.

      Когда б велел обычай возлиять богам

      Над мертвецами, то по праву полному

      Мы принесли бы жертву. Тот, кто столько бед

      Нам уготовил, сам из чаши бед хлебнул.

      Дивимся мы речам твоим и наглости.

      Убила мужа да еще кощунствуешь.

      ¹⁴⁰⁰ Ты смотришь на меня как на безумную,

      А я – я хладнокровно признаюсь тебе

      В своем поступке. Осуждай, хвали меня —

      Мне все едино. Вот он, мой супруг, лежит,

      Царь Агамемнон. Этою рукой, гляди,

      Я славно совершила дело правое.

      Что с тобой, женщина?

      То ли тебя ядовитой земля накормила травой?

      То ли отравленным зельем волна напоила?

      Злобствуешь ты, проклинаема городом,

      ¹⁴¹⁰ Отчуждена, ненавистна, отвергнута.

      Родина гонит тебя.

      Меня ты судишь, мне грозишь изгнанием,

      Проклятьем граждан, ненавистью города.

      Что ж ты тому перечить не осмелился,

      Кто, как овцу – одну из неоглядных стад

      Овец прекраснорунных, – дочь, родную дочь,

      Дитя мое, убил без сожаления

      Затем лишь только, чтоб фракийский ветер стих?

      Уж не его ли, скверну нашей родины,

      ¹⁴²⁰ Изгнаньем надо было наказать? А ты

      Меня судить намерен. Так запомни же:

      Бороться я готова. На насилие

      Насилием отвечу. Победишь меня —

      И власть твоя. Но ежели рассудит бог

      Иначе – хоть и стар, уму поучишься.

      Антистрофа Как ты заносчива!

      Сколько гордыни в речах твоих.