Осколки зеркала моей взрослой жизни. Леонид Оливсон
Читать онлайн книгу.
Даль:
– Читать журнал, в котором он редактор, – глупо:
Кто пишет что-то ради денег – нам просто жаль.[4]
И это из посланья Пушкину от Даля.
Последняя дуэль. Лежит он в тени чилиг…
Тогда ведущие писатели страдали,
Лишь из архива это посланье извлекли.
И третья встреча их пред смертью поражает!..
Ведь Даль не зван был, хоть Пушкин раненый лежит,
Он был на «Вы» с ним – руку подает, встречает…
Теперь на «Ты» с ним – ласков, и перстенек дарит.
И Даль, как лекарь, вместе смерть его встречает.
Ему Наталья Гончарова в знак участья
Сюртук вручает новый, простреленный в паху.
Как до дуэли лишь сиял он в нем от счастья,
И бубня, что в нем еще я много напишу.
Две крови европейские в нем бушевали,
Мог изъясняться он на многих языках,
Стал православным, ведь крестился же в финале…
Покоится он на Ваганьковском в лопухах.
Писатель он, рассказчик, и раешный поэт.[5]
Неутомим был в поисках живого слова.
Его прямой, и тонкий, высокий силуэт…
Всю свою жизнь ни в чем не знал он останова.
Так кто же это?
С царицею не юной он был обвенчан тайно.
Она любила в жизни множество мужчин,
Но этот был из тех – любимых и не случайных:
Который от нее ж имел «светлейший» чин.
Он подбирался к этой синекуре терпеливо,
Имея память уникальную и множество достоинств:
Был к ней почтителен, уже не молодым сопливым,
И действия, его фигура, говорили, что он – воин.
А позже стал одним из богатейших воротил,
Уже, не будучи любовником царицы,
Он мир своей неординарностью так поразил,
Что нам, его потомкам, – до сих пор он снится.
Он мог быть страшным лежебокой,
И в миг – изящным, стройным царедворцем;
Заносчивым и гнусным букой,
И смелым и готовым ратоборцем.
В нем сочетались остроумие и ветреность,
И юмор, и ученость, и во всем уверенность.
Был страстный покровитель всех искусств, литературы.
И был весьма он набожен – как плод родной культуры.
Так кто же он, мой дорогой читатель?
Кто понимал, что власть его не вечна,
Он рисковал – сокровищ обладатель,
Кто вечно был в долгах, не жил беспечно.
В большой Руси сейчас таких фигур немного.
И все ж они не стоят каждый одного его.
У каждого из них была своя дорога,
Но качеств тех, какие он имел, – ни у кого.
Вы – пара сладкая всегда
Не перечислить ваших сцен,
Исполненных всерьез метаморфоз.
Я не могу привстать с колен,
Я за живот держусь и ржу до слез.
Аркадий Райкин вас бы оценил,
Смеялся б тоже от души,
Смешных рогатых эпиграмм гарнир
Он в залах бы читал, в тиши.
Такая
А. С. Пушкин, «К другу стихотворцу».
Тут далевский портрет дан далеко не полный.