…И некуда от холода уйти —

      Промозглый ветер, пошутив, оставит

      Тебе один окурок. От пути

      Увидишь только фильтр. Закроешь ставни

      Усталых глаз, питавшихся лишь тьмой.

      Ты вспомнишь голос – провод, цепь, верёвку —

      Нет, – петлю! – и комок уйдёт тайком,

      Оставив двух влюблённых и неловких

      Среди аукционных номеров:

      «Чем больше не поймёшь, тем экономней».

      Вы в лихорадке прятали любовь,

      Как овдовевший Лот в пустом Содоме

      Пытался спрятать соль (хотя её

      И пролито, и выпито немало).

      Незрячая Ассоль своё бельё

      Атласно-алое искала у причала

      И всё звала тебя: «Mon prince! Mon cher ami!

      Я истоптала валяные туфли,

      Всю сотню пар!» – а ты, прижав дверьми

      Записку, что ты не наследник Тутти,

      Давно ушёл. Вновь поезд, вновь вокзал,

      И снова ты ошибся с опозданьем —

      И спал на верхней полке, и дрожал,

      Узнав свои трамвайные желанья

      Про красный дом без окон – и в бреду

      Ты догонял метели Белый танец,

      Свой лоб прижав к обрАмленному льду

      И чувствуя тот миг, когда не станет

      Тебя на этом свете. Или тьме?

      Неважно! Как в Истории обида,

      Всё утопает в общей Колыме:

      Борис и Осип, Сцилла и Харибда,

      И чистый лист, а между ними – ты,

      Семью слепыми смертными стихами

      Ты был прикован к свету, но застыл,

      Как чайка Джонатан под небесами…

      Прокуренными. Комнатными. Ночь.

      Ты вспоминаешь лёжа на кровати,

      Что ты прошёл. Где ты ещё пройдёшь.

      А на чего – и сил уже не хватит,

      Лишь только памяти. Уж ветер стих.

      Пусть новый бард чужую песню сложит.

      И близко – точка. Запятые ложны.

      …И некуда от холода уйти…

      …И снова душит мягкий плед —

      но нет надежды в данной ласке.

      Мне спину колют крошки лет

      И нет конца игре дурацкой.

      Здесь, отупев от многих жатв

      Вкус яблок не прибавит чуда

      И, локотки к груди прижав,

      Взлетает мой смешной Иуда.

      А дома ждёт меня беда:

      Там в узел завязались тропки

      И с потолка течёт вода,

      Мою переполняя стопку.

      Я сброшу плед, разбавлю кровь,

      Скрыв снег за шторами двойными

      И до утра под сердца дробь

      Я буду ждать весенний ливень.

      Дрожит