В сиреневой чаще тьмы холодные пальцы веток,

      Касаются нас, касаются нас.

      Уходим от зноя мы,

      Но мы позабудем этак

      Всё то, что касается нас,

      То есть, касалось нас.

      В прохладную тень уйти

      От дикой сжигающей боли,

      От ненависти к себе, ненависти к себе.

      А ветер вверху летит,

      Ему позволено, что ли, —

      Шуршать здесь и там в ворожбе,

      В воздушной своей ворожбе.

      А те, кто нас будут звать —

      Не все, дескать, песни спеты,

      Что, дескать, рано, так рано мы собрались сюда,

      Не могут пока понять

      Связь между тенью и светом,

      Из рощи сиреневой этой

      Нам не уйти никуда,

      Не уйти никуда.

      Я люблю вспоминать о весёлой пирушке,

      О смешливых друзьях и хорошем вине,

      Вспоминать о прелестной чудной хохотушке,

      Что когда-то доверилась мне.

      Как искрились огни в наших пенных бокалах,

      Отражая «изысканный» стол.

      Как кружилась она, как она танцевала,

      Как я к ней подошёл.

      Хорошо вспоминать свежесть утра у моря,

      Плески стаи дельфинов вдали,

      Просто за руки взяться, смеяться и спорить,

      Почему так легки облака-корабли.

      Вспоминать в темноте, под романсы метели:

      Это было ли? Нет ли? Уснуть.

      Бьётся вьюга в окно, холод рвётся сквозь щели,

      И уже ничего не вернуть.

      «Настоящая жизнь»

      Обняла меня крепко и страстно,

      Подарила мне смерть,

      Отдала ни за грош мою плоть…

      Я, как рыба в сетях, понимаю, что битва напрасна —

      Мне себя не простить,

      Мне вины своей не побороть…

      Где ты, Солнце мое?

      Небо серо и крыши под снегом,

      И кричит вороньё

      Над случайным ночлегом.

      О, какие шершавые руки

      У этой любви,

      О, какие красивые зубы у этой разлуки,

      Эти зубы в крови.

      Всего-то —

      Гомозигота!

      Электрический кабель,

      Ноутбук пополам. Погибла работа,

      На хрена тебе песня, ма бель!

      Кушай