Мой вечер близок и безволен.

      Чуть вечереют небеса, —

      Несутся звуки с колоколен,

      Крылатых слышу голоса.

      Ты – ласковым и тонким жалом

      Мои пытаешь глубины,

      Слежу прозрением усталым

      За вестью чуждой мне весны.

      Меж нас – случайное волненье.

      Случайно сладостный обман —

      Меня обрек на поклоненье,

      Тебя призвал из белых стран.

      И в бесконечном отдаленьи

      Замрут печально голоса,

      Когда окутанные тенью

      Мои погаснут небеса.

      Я жалок в глубоком бессильи,

      Но Ты всё ясней и прелестней.

      Там бьются лазурные крылья,

      Трепещет знакомая песня.

      В порыве безумном и сладком,

      В пустыне горящего гнева,

      Доверюсь бездонным загадкам

      Очей Твоих, Светлая Дева!

      Пускай не избегну неволи,

      Пускай безнадежна утрата, —

      Ты здесь, в неисходной юдоли,

      Безгневно взглянула когда-то!

      Ловлю дрожащие, хладеющие руки;

      Бледнеют в сумраке знакомые черты!..

      Моя ты, вся моя – до завтрашней разлуки,

      Мне всё равно – со мной до утра ты.

      Последние слова, изнемогая,

      Ты шепчешь без конца, в неизреченном сне.

      И тусклая свеча, бессильно догорая,

      Нас погружает в мрак, – и ты со мной, во мне.

      Прошли года, и ты – моя, я знаю,

      Ловлю блаженный миг, смотрю в твои черты,

      И жаркие слова невнятно повторяю…

      До завтра ты – моя… со мной до утра ты…

      На темном пороге тайком

      Святые шепчу имена.

      Я знаю: мы в храме вдвоем,

      Ты думаешь: здесь ты одна…

      Я слушаю вздохи твой

      В каком-то несбыточном сне…

      Слова о какой-то любви…

      И, боже! мечты обо мне…

      Но снова кругом тишина,

      И плачущий голос затих…

      И снова шепчу имена

      Безумно забытых святых.

      Всё призрак – всё горе – всё ложь!

      Дрожу, и молюсь, и шепчу…

      О, если крылами взмахнешь,

      С тобой навсегда улечу!..

      Я медленно сходил с