Утомленный, я терял надежды,

      Подходила темная тоска.

      Забелели чистые одежды,

      Задрожала тихая рука.

      «Ты ли здесь? Долина потонула

      В безысходном, в непробудном сне…

      Ты сошла, коснулась и вздохнула, —

      День свободы завтра мне?» —

      «Я сошла, с тобой до утра буду,

      На рассвете твой покину сон,

      Без следа исчезну, всё забуду, —

      Ты проснешься, вновь освобожден».

      Странных и новых ищу на страницах

      Старых испытанных книг,

      Грежу о белых исчезнувших птицах,

      Чую оторванный миг.

      Жизнью шумящей нестройно взволнован,

      Шопотом, криком смущен,

      Белой мечтой неподвижно прикован

      К берегу поздних времен.

      Белая Ты, в глубинах несмутима,

      В жизни – строга и гневна.

      Тайно тревожна и тайно любима,

      Дева, Заря, Купина.

      Блёкнут ланиты у дев златокудрых,

      Зори не вечны, как сны.

      Терны венчают смиренных и мудрых

      Белым огнем Купины.

      Днем вершу я дела суеты,

      Зажигаю огни ввечеру.

      Безысходно туманная – ты

      Предо мной затеваешь игру.

      Я люблю эту ложь, этот блеск,

      Твой манящий девичий наряд.

      Вечный гомон и уличный треск,

      Фонарей убегающий ряд.

      Я люблю, и любуюсь, и жду

      Переливчатых красок и слов.

      Подойду и опять отойду

      В глубины протекающих снов.

      Как ты лжива и как ты бела!

      Мне же по сердцу белая ложь…

      Завершая дневные дела,

      Знаю – вечером снова придешь.

      Люблю высокие соборы,

      Душой смиряясь, посещать,

      Входить на сумрачные хоры,

      В толпе поющих исчезать.

      Боюсь души моей двуликой

      И осторожно хороню

      Свой образ дьявольский и дикий

      В сию священную броню.

      В своей молитве суеверной

      Ищу защиты у Христа.

      Но из-под маски лицемерной

      Смеются лживые уста.

      И тихо, с измененным ликом,

      В мерцаньи мертвенном свечей,

      Бужу я память о Двуликом

      В сердцах молящихся людей.

      Вот – содрогнулись, смолкли хоры,

      В смятеньи бросились бежать.

      Люблю высокие соборы,

      Душой смиряясь, посещать

      Я тишиною очарован

      Здесь – на дорожном полотне.

      К тебе я мысленно прикован

      В моей певучей тишине.

      Там ворон каркает