Власть полынная. Борис Тумасов
Читать онлайн книгу.
самого Бахчисарая посольский поезд сопровождали конные татары. Санька видел, как жадно поглядывал главный из них на гружёный обоз. Иногда пропустит вперёд себя весь поезд, потом, нахлёстывая своего тонконогого скакуна, промчится в голову, пристроится к боярской колымаге.
Когда наконец втянулись в степной Крым, Санька вздохнул облегчённо. Ратник, бывший в Крыму прежде, заметил:
– Добро, что татары сами поклажу нашу стерегут. Без этого не видать бы хану дорогих мехов. Разбойный люд эти татары.
– У них, поди, всякой рухляди во множестве скопилось, – сказал Санька. – Крымцы часто в набеги ходят. Коли не на Русь, так в Литву.
– Не говори, отрок. Татары, едва в Крым воротятся, всё, что пограбят, грекам аль армянам продают…
Чем ближе подъезжали к Бахчисараю, тем теплее становилось. Снег сходил с земли, оголяя её латками, и теперь санный поезд часто скрипел по траве, по прошлогоднему засохшему кураю[16].
Для тех московитов, которые впервые приехали в Крым, удивительно было видеть чахлую крымскую растительность, редкие кустарники, безлесье и безводье.
Поразился Санька жилью крымцев. Из булыжного камня подслеповатые сакли, крыши невесть из чего сделаны – на чем только держатся. Не то, что на Руси: избы из брёвен, крыши хоть из соломы, но лежат слоем плотным. А уж хоромы боярские и дворец князя ни в какое сравнение не идут с жильём татарина.
Бахчисарай, пыльный и грязный, расположился в лощине. Вдали по одну руку меловые горы, по другую – скалистые. Сакли белые, плетнями огорожены.
Улицы в Бахчисарае туда-сюда петляют. Тополя высокие – под самое небо.
Наконец московиты въехали во двор караван-сарая, огороженного глинобитной стеной. Здесь и расположились.
Не приглянулся Саньке бахчисарайский дворец Гиреев. И никого из прибывших не впустила во двор зоркая стража.
Мурза Керим с начальником караула таки провёл боярина Родиона во дворец. Низко склонился боярин перед ханом, сидящим в креслице, отделанном перламутром и дорогими каменьями. Через старого толмача боярин передал хану свиток и, снова низко склонясь, покинул дворец.
А на другой день хан прислал ответ великому князю Московскому, заявив, что Московский улус данник Золотой Орды ещё со времён Батыя.
Саньку поразила степь. В Крым ехал – лежала она под снегом, возвращался – травой сочной зазеленела, а по тому ковру цветы ранние разбросаны.
Дни делались жаркими. Сколько ни озирался Санька, степь цвела алыми маками, синими васильками, жёлтыми и розовыми тюльпанами. Белая ромашка клонилась к ступице, а колеса подминали молодой ковыль.
Над степью звенел жаворонок, пением своим заглушая монотонный колёсный скрип.
Взирал Санька на степь, вертел головой, и радостное чувство наполняло его. Часто устремлял он глаза ввысь. В ясный день небо было далёким и нежным, голубым и ясным.
По степи редко высились курганы. На их зелёных шапках восседали орлы. Саньке известно, курганы – могилы князей,
Курай – южное растение: колючка, верблюжье сено, зельник, поташник.