Последние римляне. Теодор Еске-Хоинский
Читать онлайн книгу.
простит вас милосердный Бог, – ответил Фабриций, быстро проходя мимо кающихся.
Едва он переступил порог главной части церкви, как опустился на колени и трижды припал лбом к каменному полу.
– Освети ее душу светом истинной веры, Господи! – шептал он, прижимая руки к груди. – А мое сердце услади ее любовью. Услышь меня, и я буду служить Тебе каждым словом и делом. Услышь меня, услышь! – повторял он с каждым разом все горячее и страстнее.
Как раз в то время в главном притворе, отделенном от боковых гигантскими колоннами, дьякон кончал чтение Евангелия от Матфея. Стоя перед аналоем, он медленно и громко читал по большой книге, объясняя кучке оглашенных наиболее трудные места.
Воевода не слыхал Божьего слова. Согбенный, оторванный от всего окружающего, он весь ушел в себя.
– Не о грешном счастье я прошу Тебя, – молился он, – Твое милосердие поставило рядом с мужем жену, чтобы она делила с ним труд жизни и была бы ему верным товарищем в счастии и несчастии. Твоя благость, о Господи, зажгла в сердце человека пламень любви, ясный светоч среди земного мрака. Ты можешь склонить ее сердце ко мне, ибо без Твоего ведения и воли не расцветает ни одно чувство. Услышь меня, Господи! Без тревоги и замедления я буду закрывать храмы язычников, неумолимый для всех, кто не восхваляет Твоего имени.
Теперь он поднял голову и слушал.
– Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и возненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас; да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете вы? Не так же ли поступают и язычники? И так будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный.
Воевода слушал это повеление с широко раскрытыми глазами, тупым выражением на лице, как тот, которому говорят что-нибудь на чуждом для него языке.
Он должен любить своих врагов, он, солдат, орудие смерти? Он, вождь, для которого поражение врагов было наивысшей похвалой?
Эти слова, которые он слышал столько раз, но над значением которых никогда не задумывался, очевидно, относились не к нему.
Ему, солдату, какое дело до несогласия Божьего слова с жизнью? Это дело священников. Пусть они углубляются в сущность священных книг. Ему совершенно достаточно веры в истинного Бога…
– Господи, я буду служить Тебе с усердием божественного Феодосия, – говорил он, – но согрей душу Фаусты теплом Твоей правды и обрати ее мысли ко мне.
И снова он прикасался головой к холодному каменному полу и повторял горячо и страстно:
– Услышь меня, услышь, услышь!..
Дьякон кончил чтение Евангелия. Оглашенные толпились у входа; в литургии верных могли принимать