– Она тебя хочет, приятель, – говорит ему Фердинанд.

      Они сидят за кованым столиком в парке, где по траве расхаживают павлины, время от времени оглашая окрестности криками. Фердинанд, конечно же, имеет в виду хозяйку квартиры.

      Саймон нервно курит.

      – Давай же, – говорит Фердинанд, – трахни ее.

      Мысль о том, что Саймон может это сделать, не приходила ему на ум, и вместо ответа он лишь хмурится.

      – Почему нет? – говорит Фердинанд.

      Саймон хмурится сильнее и, наконец, выдавливает:

      – Ей, наверное, уже сорок.

      – И что? – Фердинанд быстро оглядывается, желая убедиться, что рядом нет чужих ушей, и говорит: – Она наверняка знает пару интересных штучек. И, знаешь, она вообще не так уж плоха. Очень красивые ноги. Ты заметил?

      Саймон ничего не отвечает.

      – Она вполне себе секси, – говорит Фердинанд. – То есть в молодости она, наверно, была огонь.

      – Ну, может, в молодости, – бормочет Саймон.

      – Кем она была тогда?

      Саймон молчит несколько секунд, прежде чем сказать:

      – Она говорила, что была почти чемпионкой по плаванию…

      – Только формы у нее не соответствовали. Забавно. – Фердинанд улыбается. – Эти пловчихи все без груди. Так почему ты не трахнешь ее?

      – А ты почему?

      – Она хочет не меня, – говорит Фердинанд с нажимом. – А тебя.

      – Она была пьяной.

      – Она всегда пьяная.

      – Что ты думаешь делать вечером? – спрашивает Саймон.

      – Я думаю, ты должен ее трахнуть, – говорит Фердинанд.

      – Серьезно…

      – Я серьезно…

      – Нет, я в смысле, какие планы на вечер?

      – Она тебе не нравится? Совсем?

      – Нет, – говорит Саймон. – Не вполне.

      – Не вполне?

      – Нет.

      – А по-моему, она что надо, – говорит Фердинанд. – Серьезно. Я думаю, ты должен ее сделать.

      Саймон закуривает новую сигарету. Он курит с самого утра, даже больше обычного.

      – А знаешь, – говорит Фердинанд, – по бровям женщины можно точно сказать, какой у нее кустик на лобке.

      Саймон смеется – смешок вырывается сам собой. И он опять собирается спросить о планах на вечер, но друг его опережает:

      – Ты что, совсем не хочешь трахнуться?

      Саймон пожимает плечами, сует в рот сигарету и принимается рассматривать черную, жирно крашенную поверхность кованого стола.

      – В этом ничего такого, – говорит Фердинанд. – Я просто думаю, ты должен завалить ее. И тебе наверняка понравится, вот и все.

      Они сидят