Сонница. Том второй. Макс Бодягин
Читать онлайн книгу.
«Воряга», зосирая мне моск болиу и ужосом, папа вашол в майу падросковую драчильню, глядя, каг я извеваюс от пахмилюги словна глизд, выбрашеный из уютнай жёппы биспащадным пургенам, и скозал: «Это дядявася, замиститиль аблостнова ваинкома. Он памок тибе аткосить от армеи, патавошта я ево папрасил, ноон тагжэ можид снова апридилить тибя в стройбад, кде твая белинькая побка придёцо повкусу грубем рибятам с судимастяме». Дядявася выглядил каг пасланиц из Ада в пагонах и усах на басой голаве а-ля Юл Бринер в роле Катовскаво. «Кде этатпидар?» весило спрасил Дядявася.
Спахмилюги мир итаг кажецо пребежищем деманав, а туд ищо Дядявася. «Самты пидар», успел я храбро бросидь в иво усатое литсо, прешде чем пухлая рука маиво аца, снобжоная для асобой больноты кривыме ортритныме пальцоме модэли сасиска-на-кривом-шомпуре, уибала мне поибалу с токой силай, што я весь ударился апстену каг высморкатая сапля апзабор.
«Выбераи, иле ты, иле он. Ктота зафтра должин обудь сапаги и надедь пелодку на сваю бритую бисталковку», скозал папа, вытирая сваю рукку об нивероятных расмеров прафесарский зат от маей алай нивинай крови.
Таг я призналсо, шта мой идинсвеный друк (нещитая Ивонова) таино жывёд у нас на датче, фпадвальнай камнотухе, кде в мирнае время жыли лапаты и протчая инвинтарь. Сестема была прастая: в уневерсетете Кром ибал адну милуйу пухляфку с групы Ноучнава Комунизма (я нишутчу, у нас прафда бэла такая група на филасовскам факе), каторая правельно прятола иво дакументы и зоседала в студенчискам прафкоми. Дасих пор помню ийо мяхкие бальшиэ буфира, такиэ бальшиэ, шта дажэ нипанятно, каг она ходет. Следующем шагам было прозто ни жидь там, кде ты праписан. Датча у наз была прафесарская, савсеми превелегеями, атапливалазь дажэ земой, и на афтобусе ехадь тудабыло двацать менуд от уневера. Паэтаму ваинкамат никаг нимок нойти зольдата Крома, штобе зобридь иво в сваи зильоные реды цвета хаке… Датехпор, пака исбитый сопственым ацом я не здал ево, сваиво лутшево друга, ванючиму ваинкому с усами, пахожиме ни то на бальшуйу махнатую бабачку, ни то на две песды, прижатыи друк другу клитораме в парыве лизбийскай страсте.
Янимагу простидь сибе такой падлянки. Дасих пор. Ито, шта Кром патом ибанулсе в армеи – полнастиу мая вена, вашачездь гасподин судьиа. Кагда он пришол из армеи, я был в Кетае. Патом мы видилесь всиво рас, он был полнастьу ибанутый чиловег. Мне было страшнодумадь, што он пирижыл на вайне, пака я ибал студентаг и жинился на дуре Лене, штоб она была здарова. Этамой крезд: каждэй гот мне гаворят, шта Кром сново преежжал к своиму ацу. Йа слышу абэтам ат поцанов ис нашиво квортала, ат деваг, с каторыме мы аджыгале в универи, ад сасьэдей, вопщим, атвсякой чиловечиской хуиты, каторую ябы фсю недумая праминял на друшбу с адним тока чилавкеом – Витькай Кромам, еслип он и йа астались темижэ пацонаме, што пианые калбасилезь пад вопли Дырявава Фреди йавонтубрэйкфрииии! Но он низванид. И никада болше нипазванит. Придатилям никада не званят. Дети. Никада, слышете,