Вот, раз коза такая цаца,

      Нельзя ль на ней мне покататься?

      Залезу на спину, ногами

      И погоню, руля рогами,

      Спина ведь мягкая, из меха.

      Вот будет дивная потеха!

      И мамка как ушла лишь в поле,

      Я, не откладывая боле,

      К козе подкрался вмиг украдкой,

      Её считая уж лошадкой;

      Козы же было имя Роска,

      Степенный вид, смотрелась броско:

      Ходила в шубе пребогатой,

      С огромным выменем, рогатой,

      Почти в дугу, кривые ноги,

      Гляделась грозно: все с дороги!

      Нам молока хватало с мамой.

      Вот на козе, на этой самой,

      Решил селом всем и промчаться,

      Всех удививши домочадцев!

      Взлетел я на спину поспешно!

      Рога схватил, как руль, конечно,

      И завопил: «Вперёд, родная!».

      Но головою та мотая,

      Пыталась сбросить седока‒то…

      Была умом она богата,

      В прыжки пустилася на месте,

      Потом со мной помчалась вместе

      К стене домовой и прижала

      Меня к ней больно, чем немало

      Мне боли сразу подарила,

      Душе что было, ох, не мило…

      И вдаль промчалась, обдирая

      О стену ноги мне, и рая

      Езды не чувствовал в душе я,

      Болели ноги, ныла шея,

      И вот, не вытерпев мучений,

      Свалился я, наездник‒гений…

      Вот тут‒то Роска подступила,

      Рогами – толк! – меня немило

      И, будто мячик, покатила…

      Какая ж в ней сокрыта сила!

      Рога работали не вяло,

      И вон меня всего помяла…

      И был бы,