Путешественники. Л. Кормчий
Читать онлайн книгу.
года коротал каникулы вдвоем с Володькой.
Жил Володька и лето и зиму под Петербургом, неподалеку от деревни Емельяновки, напротив Гутуевского порта, рядом с Финским заливом, где его отец занимал должность начальника морской таможни.
Весело мы с ним проводили каникулы! Близость моря и коммерческого порта со множеством громадных океанских пароходов воодушевляла нас на всевозможные похождения. Тут мы превращались в пиратов и, выезжая по ночам на легком челноке, угоняли на другую сторону речки Екатерингофки все лодки, какие только попадались нам под руку, к великому негодованию жителей Емельяновки, которым приходилось подолгу разыскивать свои суда. Иногда становились разбойниками и забирались в чащу Шереметевского леса, обсуждая самые необыкновенные предприятия. А то изображали индейцев и отправлялись в Гутуевский порт совершать набеги на «вигвамы бледнолицых», то есть пакгаузы с кокосовыми орехами и апельсинами. Словом, работы у нас было много, и приключения встречались на каждом шагу.
Оба мы были поклонниками Эмара, Купера, Майн Рида и прочих подобных им писателей, оба восторгались Америкой и мечтали бежать из дому. Мы даже поклялись однажды самой торжественной клятвой, что обязательно поедем в Америку, и имена себе выбрали подходящие, чтобы не ударить в грязь лицом перед настоящими лесными бродягами Нового Света. Белый Орел – было прозвищем Володьки, мое – Ясный Взгляд.
И теперь телеграмма сообщила, что Володька первый выполнил нашу заветную мечту!
– Вот и воспитание, – говорила между тем тетя Миля, покачивая головой. – Больно много воли дали ребенку. Ведь до каких выдумок доходили они вдвоем! За два лета, что наш погостил у них, его и не узнать стало: вольница, разбойник какой-то сделался… Вот воля-то и довела! В двенадцать лет из дому сбежал! Ну и дети нынче! В бродяги записался!
– А это потому, что книги разные читают, – поддержал ее дядя. – В мое время этого не было. А теперь какие-то там Майн Риды врут с три короба, а эти тают от их книг!
Я не мог согласиться с дядей. Он так легкомысленно оскорбил моих любимых писателей, что я, вспыхнув негодованием, хотел было вступиться за них, но удержался, сообразив, что дядя Ваця все равно меня не поймет.
«Ладно! Пусть себе!» – решил я и стал спокойно слушать дальнейшие нападки дяди на моих любимцев.
– Вот товарищ твой, – говорила мне тетя Миля, – отца, мать бросил и бродяжничать начал. Это порядочных-то родителей сын!
Я не возражал, хотя не мог согласиться с тетей Милей. Она, как мне казалось, совсем бестолково смешивала понятия «бродяга» и «путешественник» и не могла постичь великих идей, руководящих каждым мальчиком-беглецом! Я только жалел в душе тетю Милю за ее неразвитость и завидовал Володьке.
В эту ночь я долго не мог уснуть. Володька занял все мои помыслы. Я представлял себе, как он в благодатной Америке уже воюет с индейцами. И к моей зависти примешивалось чувство обиды на друга – за то, что он уехал один, без меня.
Когда наконец я заснул, мне приснился Володька в образе вождя племени команчей, скальпирующий убитого апачи и издающий громкий