Путешествуя с признаками. Вдохновляющая история любви и поиска себя. Шэннон Леони Фаулер
Читать онлайн книгу.
этот общий словарный запас мне все время мешал.
По-прежнему сжимая в руке кружку с пивом, я рано ушла с поминок вместе с Сэмми, который, по всеобщему мнению, был лучшим другом Шона. Я пронесла эту кружку через пару оживленных улиц и через железнодорожные пути по дороге к квартире Сэмми на Роуз-стрит.
Я знала Сэмми год с лишним. Не так давно он пережил рак и теперь страдал из-за смерти Шона так же сильно, как я. В день похорон Кит отвел меня в сторону и попросил присмотреть за Сэмми, а позднее я узнала, что он так же отвел в сторонку Сэмми и попросил позаботиться обо мне.
Та ночь была ужасна. Мы с Сэмми спали вполглаза, вцепившись друг в друга. Просыпались среди ночи в поту – таком, что простыни промокли насквозь. От слез у нас была так заложена носоглотка, что дыхание получалось затрудненным, и мы будили друг друга громкими свистевшими в носу вдохами и выдохами. Но следующий день обещал быть еще тяжелее.
С тех пор как умер Шон, у меня все время находились какие-то дела: разбираться с тайской полицией, страховой компанией Шона и австралийским консульством, забирать его тело с Пхангана и везти в Бангкок, а потом в Мельбурн, помогать его родителям с похоронами и решать, что сказать в своем надгробном слове.
А этот следующий день был тем днем, когда я должна была решить, что делать дальше.
Я полагала, что у меня сложится какая-то жизнь с семейством Рейлли. У меня были непринужденные отношения с Китом, подкрепленные морепродуктами и ширазом. И Шон говорил, что я нравлюсь его матери, Одри, и что она всегда решала, что ей нравятся его прежние подружки, только после того, как он с ними расставался. Со своими родителями я гораздо более открыто говорила о личной жизни, но Шон сказал, что Одри поймет, насколько у нас все серьезно, когда мы в октябре станем жить вместе.
Я ехала вместе с Рейлли на похороны Шона, мы сидели вместе в первом ряду на панихиде, и это я вышла вперед, чтобы забрать розы из гроба Шона, перед тем как его опустили в землю. После того как я покинула Мельбурн – после того как я обняла и расцеловала его родителей на прощанье и Кит отвез меня в аэропорт, но еще до того, как трава пустила корни на могиле Шона, его родители перестали отвечать на мои звонки, электронные и обычные письма. Во время моего последнего приезда к ним на Дикин-стрит, больше чем через полтора года после похорон, Одри не вышла из своей комнаты.
Может быть, я была для них ужасным напоминанием. Может быть, они думали, что я могла его спасти, может быть, винили меня еще в чем-то. Может быть, они не могли отделаться от желания, чтобы на его месте оказалась я. Может быть, хоть я и считала их своей семьей, они, глядя на меня, видели только своего мертвого сына. В итоге я лишилась и Шона, и единственных других людей на Земле, которые относились к нему так же, как я.
Памятная фотография Шона была сделана в доме его родителей годом раньше, в Рождество. Я провела тот день, качая на коленке младшую племянницу Шона, Софи, разговаривая по телефону со своими родителями, а потом читала другой его племяннице,