Дверь за школьниками закрылась, и директор развел руками:

      – Откуда это? И ведь учатся оба неплохо. Занимаются в кружке – в авиамодельном…

      – А вы в детстве никогда не искали кладов? – спросил я. – Вы не лазали по подвалам, по чердакам, не хотели обнаружить потайной ход к спрятанным сокровищам?

      – Я в их возрасте уже работал, – сухо сказал директор. – Тогда была война. Я пошел на завод учеником слесаря. – Он спохватился. – Вы только не подумайте, что у нас запущена атеистическая работа. Напротив. И мы этот случай не оставим без внимания: проведем лекцию о суевериях… и… что-нибудь о космосе…

      – Удостоверение, – напомнил я.

      – Что? Ах да! – директор вернул удостоверение, которое до сих пор вертел в руках. – Простите. Так что вас, собственно, интересует?

      – Так сказать, вообще, – ответил я.

      – Учебные планы?

      – Да.

      – Идеологическая, культмассовая работа?

      – Разумеется.

      – Факультативы?

      – Конечно.

      – Побываете на уроках?

      – Хотелось бы.

      Наверное, я отвечал как-то не так, потому что директор поглядывал на меня очень странно.

      – Только месяц назад у нас была областная инспекция, – задумчиво сказал он. – Вадим Борисович остался доволен.

      – Он болеет, – твердо сказал я, отсекая все вопросы о неведомом мне Вадиме Борисовиче.

      – Опять печень, – посочувствовал директор.

      – Да, печень.

      – Или, кажется, сердце?

      – Кажется, сердце, – уже несколько раздраженно сказал я.

      Директор всплеснул руками:

      – Впрочем, что я? Ведь у него обширнейшая язва желудка.

      Не люблю, когда из меня делают идиота. Я демонстративно постучал удостоверением по столу.

      – Ваше право, – сказал директор. – Чем мы займемся в первую очередь?

      – Уроки.

      Я чувствовал, что мало похожу на инспектора. Это и не удивительно: на подготовку легенды у меня была всего половина дня. Я едва успел зазубрить структуру облоно и некоторые общие принципы педагогики.

      – Я могу говорить с вами откровенно? – вдруг спросил директор.

      – Разумеется.

      Он включил вентилятор, внимательно посмотрел на белый полупрозрачный круг и повернулся ко мне всем телом:

      – Вас интересует учитель Зырянов?

      Надеюсь, что на моем лице ничего не отразилось. Да, меня интересовал учитель Зырянов. Но директору не следовало знать об этом. Никому в поселке не следовало об этом знать.

      – Я так и думал, – сказал директор. – В конце концов, я буду жаловаться. Если сам Зырянов не будет, то буду я. Дайте же человеку спокойно работать. Ну да – он дает материал сверх программы. Много материала. Но вы посмотрите – его ученики берут грамоты на всех областных олимпиадах. А двое – даже на всесоюзной. Я понимаю, были времена, когда любое отклонение