Хрипят

      И рвут поводья кони,

      А снег визжит, как тот кабан,

      Который мчится от погони,

      Роняя кровь от жутких ран.

      И оживает

      Сумрак елей,

      Лесные мстители летят,

      И голос воинской свирели

      Зовёт вперёд в могучий ряд.

      И вот

      Они пошли лавиной,

      Сметая красных на пути.

      И вопль, и крики над равниной

      Вновь раздаются впереди.

      За землю

      И за Русь Святую,

      За жён, детей и стариков

      Летят отряды, атакуя

      Полки несметные врагов.

      И в чащах

      Отзовётся эхо

      Лихих и верных сыновей,

      И тропы их за тёмной вехой

      Крупой заносит снеговей.

      Так раньше

      Воевали скифы:

      Удар, отход – и перс бежит.

      О них теперь расскажут мифы,

      Курганы, где их вождь лежит.

      Наш Александр

      И вождь, и воин,

      Непобедимый скифский дух

      Клокочет в нём, но он спокоен,

      И лес ему – надёжный друг.

      Ночлег.

      Ближайшие селенья

      Их ждут давно, и в окнах свет

      Не вызывает в том сомненья,

      И он горит уж сотню лет…

      Крестьянам

      Всем желал он блага,

      Погиб в неравном он бою,

      И словно стяг, его отвага

      Трепещет вновь в родном краю.

      Навряд ли

      Вспомнит о повстанцах

      Казанский бывший монастырь.

      Но как с Антоновым расстаться

      И позабыть степную ширь?

      Возможно,

      Здесь его могила

      Без православного креста.

      Земля отпела, отлюбила

      Его, наверно, неспроста.

      Он

      Растворился в ней на память

      Всем нам в нетленной чистоте,

      Чтоб вновь с весенними цветами

      Сиять в незримой высоте.

      Ещё при жизни

      Стал легендой,

      Но власть его не признаёт.

      Не он ли поступью победной

      На площадь Красную идёт?

      И не его ль

      Народ встречает

      У