Высочайшим приказом в сформированный Кавалергардский корпус ордена святого Иоанна Иерусалимского был назначен шефом мальтийский рыцарь граф Литта, которого в Петербурге звали Юлий Помпеевич. Он, к тому времени уже основательно закрепился в России; оброс поместьем и крепостными душами в количестве пятисот человек. Женился на молодой обаятельной вдове Екатерине Скавронской, в которую был влюблён ещё при жизни в Италии. Был обласкан императором, весьма благополучен и счастлив.

      А командиром Литта и его помощником в полку был назначен генерал-майор князь Долгоруков.

      Благодаря протекции великого князя Александра Павловича, друзья оказались зачислены в новый корпус в полном составе. При этом Чернышёв получил чин капитана-поручика, Щербатов – звание ротмистра, Барятинский – поручика, а Лёшка Охотников зачислен юнкером.

      На радостях, Барятинский с Сашкой уговорили Алексея съехать с квартиры на Гороховой улице к ним на Вознесенскую. Петька ликовал; сбылась его давняя мечта – все четверо теперь были кавалергардами! А то, что их посвятили ещё и в мальтийские рыцари, друзья восприняли как блажь императора и непременное условие для службы.

      Нынче 8 января император принимал на дворцовой площади торжественный парад нового корпуса Кавалергардов-Мальтийских рыцарей. В парадной форме – в малиновых супервестах, касках с перьями и в двух перекрещенных на груди орденских шарфах, с финифтяными крестами в петлицах на чёрной ленте – новые кавалергарды стояли в ожидании приказа князя Долгорукова к началу парада.

      Зазвучали барабаны, заголосили трубы и волторны, и полк громко в ногу шагнул в марш по дворцовой площади. Рядом с императором стояли сыновья Александр и Константин, а так же граф Литта с Долгоруковым. Позади них толпилась придворная знать.

      Павел был доволен внешним видом новых солдат; он просто светился от удовольствия. Плечо к плечу промаршировали кавалергарды по площади мимо императорской трибуны и зашли на второй круг.

      – А почему они молчат? – спросил государь, обращаясь к Долгорукову, – пусть запевают строевую песню!

      Долгоруков в страхе переглянулся с Александром Павловичем; про песню-то они и не подумали! По спине у цесаревича пробежал холодный пот. Старясь не подать виду, Александр кивнул генералу:

      – Прикажите, чтоб запевали.

      Долгоруков дрожащим голосом отдал команду:

      – Полковую песню запе-вай!

      Солдаты в строю опешили; какую песню?!! Чернышёв шепнул Барятинскому:

      – Петька! Выручай!

      Тот, не моргнув глазом, бравурно завёл первое, что пришло на ум, а именно, свою любимую:

      – Как вечор, моя милая

      В гостях был я у тебя!…

      Солдаты, не раздумывая, подхватили