Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней. Николай Коняев
Читать онлайн книгу.
и прочие Валаамские пустынники, самочинно, занимался умною молитвою и пришел в высокое о себе мнение, якобы он свят. Однажды осенью, посетив скитских старцев, хотел возвратиться в свою пустыню и сказал старцам: пойду через озеро. Они не советовали ему пускаться по озеру, которое только лишь встало, но он ответил: “А как же древние святые отцы ходили по водам, ведь и я уже легок стал”. Сколько ни уговаривали его старцы, он не хотел послушаться; спустился на озеро, сделал несколько шагов, лед под ним подломился, и он потонул, прежде нежели могли подать ему руку помощи. Другой старец, Серафим, хотел устроить себе келию непременно в скале, в таком месте, где озеро имеет до двадцати сажень глубины, упал в пропасть, и тело его едва могли отыскать для погребения».
Самочиние, указывает Игнатий (Брянчанинов), губительно для монаха. Берясь по своему произволу за высокое делание, легко впасть в прелесть, или пьянство, или прочие слабости.
«Относительно прелести, были на Валааме разительные случаи: при игумене Иннокентии, некоторый самочинный подвижник, многими почитаемый за великого святого, видел различные явления якобы Ангелов и угодников Божиих. Однажды, после такого явления взошел он на колокольню, и егда братия выходила из трапезы, вдруг подвижник бросился с колокольни и, ударившись о помост, разбивается до смерти».
Не таков был Дамиан.
Путь внешнего, для чужих глаз делания, был не для него.
«Поселившись окончательно в обители, по увольнительному свидетельству, Дамиан с этого 1820 года положил твердое основание своей подвижнической жизни, – сказано в его составленной на Валааме биографии. – Быстро, внимательно и разумно проходя все возлагаемые на него послушания, восходил новоначальный брат от силы в силу».
Согласно «смиренной науке отцов», нельзя достичь подлинного смирения и повеселеть евангельской детской радостью без обретения совершенной невменяемости. Невменяемость, по учению преподобного Варсонофия Великого, значила «считать себя за ничто, считать себя землею и пеплом, ни с кем не сравнивать себя, и не говорить о своем добром деле: и я это сделал».
Как вспоминал потом сам Дамаскин, имена отца Феодора и отца Леонида постоянно были на устах его духовного наставника, и на основании этого можно предположить, что «смиренную науку отцов» старец преподал и новоначальному брату, чтобы он «восходил от силы к силе».
Столь же уверенно можно предположить, что Дамиан был предрасположен к усвоению «смиренной науки» и своим характером, и своим воспитанием…
И все же, даже учитывая это, смирение молодого послушника, «совершенная невменяемость», достигнутая уже в самые первые годы монастырской жизни, поразительна…
К великому сожалению для нас, восхождение новоначального брата от силы в силу совершалось прикровенно, и мы не можем найти никаких подробностей этого. Впрочем, понятно, что если бы все детали были зарегистрированы, вероятно, это уже и не было бы духовным восхождением.
В.И. Немирович-Данченко в книге «Мужицкая обитель» приводит любопытное свидетельство монастырского