Избранное. Габриэль Феликсович Шершеневич
Читать онлайн книгу.
у нас с древнейших времен» (т. I, с. 174 и 204), а между тем не дает никаких доказательств для подтверждения этого сомнительного правила.
При всем своем стремлении к объективности, Неволин поддается иногда влиянию известной идеи и односторонне освещает предмет. Так, Неволин проникся мыслью безусловного влияния греко-римских законов на склад наших семейственных отношений и, оставляя без внимания действие всех других элементов, национального, монгольского, западного, излагает параллельно византийское и русское право, предоставляя самому читателю заметить сходство и степень заимствования.
Философская часть почти совершенно отсутствует в сочинении Неволина, он нигде не пытается найти объяснения для существования института, определить причину развития его в ту или другую сторону. Там же, где он стремится сделать обобщение, с ним трудно согласиться. Так, например, Неволин полагает, что первым объектом права собственности являются недвижимости, и объясняет это следующим образом. «Обладание землей есть условие обладания всякими другими вещами; никто не может считать своего господства над движимыми вещами твердым, потому что если он не имеет права на землю, на которой находится он со своими вещами, то другой, без нарушения справедливости может сдвинуть его самого и его вещи с этого места и отодвигать их все далее и далее до тех пор, пока они совершенно исчезнут из виду» (т. II, с. 2). Но подобному взгляду противоречат данные из истории других народов и современного быта племен, стоящих на низшей степени цивилизации, в этом отношении Неволин расходится с большинством русских ученых, которые отвергают частную поземельную собственность в первоначальную эпоху русской истории, во всяком случае, поземельная собственность возникает не по тому странному соображению, какое выставляет Неволин. Также сомнительно утверждение автора, что юридическое владение предшествует праву собственности. «Праву на вещь, иначе называемому правом собственности, как отношению юридическому, противополагается и в историческом развитии предшествует владение, как отношение фактическое. Владение в этой противоположности есть содержание лицом вещи в своей власти так, как бы вещь принадлежала ему в собственность, хотя она и не есть его собственность» (т. II, с. 107). Из приведенных слов Неволина обнаруживается, что он сам считает владение за «видимость собственности», а потому установление защиты владения непременно предполагает уже признание права собственности. В другом месте Неволин несколько отступает от своего взгляда и признает, что «понятие владения, как фактического господства лица над вещью, современно существованию собственности» (т. II, с. 110). Совершенно произвольно и неверно утверждение Неволина, будто «первый возникший род имуществ были имущества государственные (т. II, с. 2), потому что идея государственного имущества весьма позднего происхождения и предполагает уже значительное развитие общественности. Все эти неточности объясняются узким пониманием задачи историка права: