Меньшинство меня самого. Путешествие с друзьями. Харви Гиллман
Читать онлайн книгу.
align="center">
Часть 1. Имена, что даны
1. Меньшинства и я
Дело не в том, что мы одиноки, а в том, что мы делаем с нашей уединенностью.
Для описания своего раннего детства я использую в качестве метафоры Эдемский сад. В саду этом всё замечательно, там полный порядок. Для всего там есть своё место, Адам раздаёт имена для всего, что видит в саду. Для него время ничего не значит, оно отсутствует для Адама: этот сад – бесконечное продолжение сего мига. Там нет никаких различий ни в чём: Бог и Адам как бы отражают друг друга, оба они и женского рода, и мужского, и оба бессмертны. Но Бог, предвидя, что осознание Адамом своего одиночества может негативно отразиться на нём, создаёт Еву, тем самым переводя вовне то, что было внутри. Но поскольку Адам – зеркальное отражение Бога, то и у Бога должен быть страх одиночества. Если Бог – это любовь, то всякая любовь жаждет ответной любви. Вскоре Адам и Ева впадают в искушение, нарушив запрет вкушать плоды от Древа познания Добра и Зла. Адам и его партнёр вкусили плод. Сначала это не приводит к смерти, хотя Ева и говорила змею, что съевший плод умрёт. Результатом вкушения плода становится обретение самосознания.
До вкушения плода их существование можно было назвать статическим, всё было как бы само собой разумеющимся. Они жили в мире данности. Теперь они обрели знание, и зеницы их разверзлись. Бог говорит с ними вопросами. Они слышат голос и понимают, что это – вызов: «Где вы?» – это первый вопрос, с которым Бог обращается ко всем людям. Мне ещё в детстве мой учитель иврита пояснил, что это был первый и вечный вопрос, который Бог задал нам всем. И ни вопрос, ни ответ не будут окончательными. Таким образом, теперь глаза этих чад сотворения открыты своей наготе, а уши их открыты для вопросов. И хотя Господь сжалился и создал им одежду, эти двое, далёкие предки наших одиночеств и уединенностей, должны были отправиться на землю, покинуть Эдемский сад.
Вот и мы, подобно Адаму и Еве, стоим у врат с херувимом, с пламенным мечом обращающимся, и смотрим назад в замешательстве. Мы вскоре начнём идеализировать потаённый сад детства нашего, весь покрытый цветами невинности и фруктами беззаботных радостей. Ну, то есть те из нас, у кого детство не было заполнено ядовитыми змеями голода, издевательств и насилия. Ибо в реальной жизни Эдемский сад – место потенциального одиночества, чьи деревья угрожают смертью. Различие между Эдемом и миром заключается в том, что глаза наши остаются открытыми. Попытка закрыть глаза после изгнания из Эдема не будет решением проблемы. Херувимы с мечами пламенными ведь по-прежнему там же, на своём месте. Попытка возвращения вела бы к смерти духа, ибо таковая стала бы отвержением всего последующего опыта, обретённого нами. Осознание одиночества может стать настолько мощным, что мы ощутим полное отчуждение. И потому мы ищем кого-то, кто защитил бы нас, кого-то властного, кто заменил бы нам того, кто изгнал нас. Нам нужен кто-то, кто