12 апостолов права. П. В. Крашенинников
Читать онлайн книгу.
политические мечтания Сперанского начинают угасать. Он все более скептически относится к введению в России законодательной власти, отмечая, что «возможность законодательного сословия сильного и просвещенного весьма мало представляет вероятности. Посему – одно из двух: или сословие сие будет простое политическое зрелище (!), или, по недостатку сведений, примет оно ложное направление». В письме графу В.П. Кочубею он еще более категоричен относительно политических реформ: «Все чувствуют трудности управления, как в средоточии, так и в краях его. К сему присовокупляется недостаток людей. Тут корень зла; о сем прежде всего должно было бы помыслить тем юным законодателям, которые, мечтая о конституциях, думают, что это новоизобретенная какая-то машина, которая может идти сама собой везде, где ее пустят». И сегодня мы часто слышим подобные рассуждения в стиле: научитесь сначала плавать, потом воду в бассейн нальем.
В начале 1820 г. Сперанский направил императору отчет о своей деятельности. В ответ он получил предписание вернуться в Петербург в марте 1821 г. Для высшего слоя общества «это было как бы воскресенье мертвого»[48], – пишет М.А. Корф.
Сперанский и Александр I вновь встретились в июне 1821 г. От былых доверительных отношений не осталось и следа. Император явно не хотел откровенной беседы. Стало ясно, что Сперанский больше не пользуется прежним влиянием при дворе. Как говорится, мы любим людей за то добро, которое им сделали, и ненавидим за то зло, которое им причинили. Тем не менее Сперанский был назначен членом Государственного совета.
После смерти Александра I в ноябре 1825 г. Сперанский составляет манифест Николая I о вступлении на престол, в котором подробно излагает суть путаницы, возникшей из отказа цесаревича Константина от престола, хранившегося в тайне даже от членов царской семьи до самой смерти Александра I. Именно эта интрига с принесением сначала присяги Николаем I и многими другими царедворцами Константину, а потом их «переприсягание» Николаю I и послужила поводом для выступления декабристов. «…Жить единственно для любезного Отечества, следовать примеру оплакиваемого Нами Государя; да будет Царствование наше токмо продолжением Царствования Его, да исполнится все, чего для блага России желал Тот, Коего священная память будет питать в Нас и ревность, и надежду стяжать благословение Божие и любовь народов Наших», – писал Сперанский в этом манифесте от имени нового самодержца. К сожалению, этому пожеланию не суждено было полностью сбыться.
После подавления мятежа Сперанский был введен в состав Верховного суда над декабристами. Доверие нового царя он завоевал, но очень дорогой ценой. Говорят, что, когда выносили приговор, Сперанский плакал. Да и сам Сперанский стал совершенно иным человеком. Это уже не был защитник полного преобразования государственного строя, сознающий свою силу и резко высказывающий свои мнения. Теперь это уже защитник правления неограниченного. Он говорил: «…там, где существует
См.: