– Тятенька, глянь, кто это? Морда губастая, волосатая, а на спине горбы. Ой, страх-то какой, боже!

      – Цыть, малой, помалкивай! Это велблуд, тварь такая из Индеи, на нём персицкий товар привезли.

      – Ой, тятенька, тятенька… А вот этот кто же такой? Никак, сам супостат из преисподней? Лицо чернющее и в ушах кольца!

      – Цыть, говорю тебе! Гляди лучше в оба, а то как раз кошелёк уведут. И не супостат это вовсе, а ефиоп, племя такое!

      Вот ярыжки схватили вора, орут не судом, не разберёшь, кто громче – поймавшие или сам пойманный. Наперебой зазывают сидельцы из лавок:

      – А вот сюда, сюда, почтенные, здесь самый лучший товар-с! Ножи есть мясные из железа кричного, а кому угодно ножи чацкие, чернёные! А вот шилья халяпские по тыще в связке, ежели кто две связки зараз купит – тому три деньги уступка!

      Мальчонка из подвальной лавки хочет всех перекричать:

      – Портки, портки, портки! Девять копеек пара! А ну налетай, подешевело!

      Степенные покупатели ходят, пробуют; прежде чем купить, из одного ушата зернистой икры откушают, потом из другого ушата – паюсной, да ещё поморщатся – с душком.

      Продавцы терпят, знают: этот, например, дворецкий князя Долгорукого, если уж купит, так сразу пуд.

      На перекрёстке в самой толчее устроился кукольник, задрал над головой полог, там у него уже Петрушка скачет, дерётся игрушечной дубинкой, пищит тонюсенько:

      – Вот каков Петрушка, пинок да колотушка, боярам сопли вытер и переехал в Питер!

      Купцы хохочут, кидают Петрушке медяки, которые он ухитряется хватать своими игрушечными лапками. Какой-то монашек в скуфейке отплёвывается, крестится. А земский ярыжка в рыжем полушубке и замусоленном парике грозит кукольнику палкой – не забывайся, Разбойный приказ недалеко! Но самая солидная торговля – на Красной площади. Там, перед собором Покрова на рву, который именуют также Василием Блаженным, там ещё при царе Алексее Михайловиче были построены длинные ряды в два жилья, одно над другим. Над нижним сооружён навес на столбах, обитатели рядов не без фасона зовут его «галдарея». Это и есть Покромный ряд – товары красные, бурмицкие, златошвейные, заморские. Тут нет такого галдежа, такой маеты, как в лавках илышских или Никольских. Тут сделки сотенные и разговоры степенные.

      Да на Красной площади тихого уголка и не сыскать! Бредут страннички с котомками, в лаптях, разбитых с дороги, стража гонит их подальше от ворот. Крестятся они на купола, сияющие в лазоревом небе, дивятся на шведские пушки – единороги и мортиры. На каменных раскатах вдоль Кремлёвской стены выставлены трофеи недавних побед, а под раскатами