Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса. Александр Алексеевич Говоров
Читать онлайн книгу.
выйти? Давеча господин природный мой Елагин, стольник, или, по-теперешнему, камергер, управителя своего прислал, с московских крепостных оброк собрать за год вперёд, их превосходительство с царём в чужие земли отбывают… Ведь это что, Васка? Ведь мне-то самому платить нечем, за меня оброк вносит по уговору хозяин, купец Канунников. А он, Канунников, даром что Степанидин отец, знаешь он какой. И кафтанец он мой отберёт, и волосы накладные, и всё, всё, всё!
Максюта состроил плаксивую мордочку.
– Эй, молодые купцы! – В распахнутый раствор въехал медный котёл на пузе разносчика. – Не угодно ли горяченького сбитня? Кишочки прополаскивает, от безденежья помогает!
Взяли по кружечке за грошик.
– А что, Бяша, – Максюта отвлёкся от своих горестей, дуя в обжигающий сбитень, – почему бы в лавке вашей печку не поставить? Экий ведь холодина! Ведь у вас и не совсем даже лавка – библиотека!
– Есть такой указ – в торговых рядах не разрешать печей, пожаров во опасение. У вас ведь в суконной сотне тоже без печей.
– У нас товары другие… А тут, гляжу, книгу ты листаешь, не снимая рукавиц. Да и порчи небось много – сыреют листы, переплёты. А указ – он что? Указ что дышло – как повернул, так и вышло.
– Покромные старосты нас тогда напрочь заедят. И то ябеды сколько пишут, что в поварне мы живём да и ночуем. В рядах жить ни одному торговцу не позволено. А наш новый дом в сельце Шаболове ещё только под крышу подводят.
В этот миг в раствор сунулась всклокоченная козлиная борода и рука, потрясающая клюкой:
– Максютка, кащёнок, разрази тебя лишай! За смертью тебя, что ли, посылать?
Максюта взвился и выскочил вон, ловко минуя карающую клюку.
А зимний день клонился к закату, людской прибой ослабевал, над переулками умиротворённо звонили к вечерне. Тогда наверху, перед раствором лавки, стали сгущаться тени каких-то людей, послышался визг санных полозьев, могучее «Тпру!». Кто-то командовал: «На краул!», кто-то почтительно говорил: «Милости просим!»
В лавку вступил начальственный господин в шубке и в кудрявом парике. У него были усики щёточкой, по которым Бяша узнал вице-губернатора Ершова. Чуть впереди него, пятясь и кланяясь, сходил по ступенькам отец, делая пригласительный жест рукой. За Ершовым же шёл тучный дьяк Павлов, артиллерийский комиссар в Московской губернии. Бяша хорошо его знал, он был прямым начальником отца.
За ними двигалась ещё целая куча людей в форменных одеждах, заполняя всё пространство между прилавками. Все они явились, вероятно, от обильного стола, многие еле скрывали зевоту. Изо ртов вылетали морозные пары.
Вице-губернатор, который как никто был бодр и ясен, указал перчаткой на ряды полок с книгами:
– В открытии библиотеки сей новое свидетельство неусыпного попечения монарха о благосостоянии народном имеем. Ещё столь недавно, памятно всем, по сугубому настоянию Петра Алексеевича здесь же, на древней площади Красной, открывали мы главную аптеку лекарств, врачующих телесно. Ныне распахиваем врата иной аптеки – для души… Ах, что я зрю?
Ершов