Тихонько ступая, боясь провалиться,

      Она шаг за шагом шла вверх к алтарю.

      Взирая на стены, пыталась молиться,

      А губы шептали: «Стою на краю…»

      Понять не могла – в храме стены разбиты.

      Все лики святых очернила тоска.

      По окнам, что были годами не мыты,

      Катилась одна за одною слеза.

      И, взглядом блуждая, она в изумленье

      Увидела согнутый стан старика.

      Он тихо молился, шепча откровенья.

      К нему подтолкнула вдруг чья-то рука.

      – Откуда ты, старец? И что с этим храмом?

      Ты молишься здесь почему и кому?

      Вокруг всё разбито и съедено хламом.

      И я как попала сюда – не пойму.

      Старик повернулся: «Душа это, детка!

      Твой Храм одинокий без света любви.

      И тело твоё, как особая клетка,

      Твою держит душу всегда взаперти.

      Стучался Господь, ты его не впускала.

      Заботами жизни мирской лишь жила.

      Любви непонятно какой ты искала,

      А сильно обжегшись, ты снова  ждала.

      От боли, обиды душа разрушалась…

      Я Богу молился один за тебя…»

      И видит она: за спиной показались,

      Вниз прячась, свисали два белых крыла.

      – Ты Ангел мой? Так ведь? Я рада так встрече!

      Но как же мне быть, подскажи, я молю!

      Я снова встречаю в слезах каждый вечер

      И снова от страха стою на краю.

      И Ангел, обняв, усадил её рядом.

      Слезинки смахнул своей тёплой рукой.

      Коснулся её он пронзительным взглядом,

      Сказал: «Возьми краски и сделай ремонт».

      – А где же мне взять эти чудные краски?

      «В любви ко всему – это главный твой цвет!

      Долой серых будней плаксивые маски!

      Запомни: Любовь и есть бог! – вот ответ.

      Тебя создавал Он с любовью и верой,

      А душу хранил от вторжения зла.

      Но ты, взяв оценки, их ставила первой,

      И неуды ставя, ломалась душа.

      Забыла, что Бог по делам и поступкам,

      По мыслям и помыслам – главный судья!

      Когда твоя жизнь разделилась по суткам,

      Я мог лишь молиться в душе за тебя.

      Теперь вот подумай и взвесь на досуге…

      Урок оцени, чтобы не был пустой.

      Дарю тебе крылья, как лучшей подруге,

      Я рядом, зови, полетим ввысь с тобой!»

      Вдруг такая тоска навалится —

      Хоть ты рёвом реви, хоть вой…

      Как жалейка, всё плачешь, маешься,

      Меж погостов в ночи сырой.

      Давит сердце тоскою слёзною,

      И сочится слеза сквозь швы.

      Красной нитью я сердце штопаю,

      Но в нём раны опять видны.

      – Что ж ты