Одиночество всегда с тобой. Анна Толкачева
Читать онлайн книгу.
Может быть, совсем рядом, сейчас, за поворотом. Но, едва почуяв его приближение, путник сворачивает на другую улицу, проходя мимо. «Они говорят, им нельзя рисковать, потому что у них есть дом, в доме горит свет. И я не знаю точно, кто из нас прав: меня ждет на улице дождь, их ждет дома обед. Закрой за мной дверь…»
11
11.09.06
Гирфан. Это сочетание букв как-то навязчиво топорщится из тетради, тянется острыми колючками сухого можжевельника к моим глазам, чтобы затем, как рак-отшельник, лангуст или краб-мясоед, пролезть в мой мозг, поселиться в нем, как в чужой раковине и выжрать его до последней капли. Это необычное, редкое имя колет мне глаза, жжет язык и заставляет все ниже пригибаться к осенней грязи под ногами, разъезжая тяжким грузом на хвосте моих воспоминаний. Это ночной кошмар, повторяющийся с периодичностью зарождения и начала погружения во мрак луны. Как истинный кошмар, он повторяется с настойчиво предельной точностью расквасившейся, как хлебный мякиш в молоке, который кидают иногда сердобольные старушки разжиревшим голубям, или временами кислой и затхлой, как плевок белой плесени на «Голландском» сыре, надеждой. Да, именно надеждой, такой же ненужной и нежелательной, как герпес или плесень на куске сыра.
30.10.06
Кажется еще немного, и я сойду с ума. Если начну думать. Иногда я чувствую, как безумие подкрадывается ко мне со спины и готовится развернуть свои сети, но в самый последний момент терпит неудачу, ведь каждый раз почувствовав его присутствие, я вовремя оборачиваюсь.
Не думать, чтобы не сойти с ума. Лучше всего это получается, когда ты с кем-то. Но до определенного момента. Пока не достигнешь предела активности внимания, направленного на раздражитель. А потом, как шлагбаумом, бац, перерубило, и ты едешь дальше, а собеседник остался позади. Или наоборот, он поехал сотрясать воздух дальше, не оборачиваясь и не видя, что ты давно буксуешь и роешь задним колесом поверхность метафизических наслоений.
ХХХ
Гуляя по набережной они увидели небольшой храм, и Эжени предложила зайти в него. Кирико поинтересовалась, стараясь придать голосу как можно больше безразличия, верит ли Эжени в Бога. Она ответила:
– В детстве верила, в детстве вообще всему веришь. Особенно в магию. И неправда, будто дети появляются на свет с врожденной верой в сверхъестественное. Это взрослые методично пестуют в них эту готовность, веру в чудеса, в Бога, в деда мороза… Это взрослым жить невозможно без веры в чудеса и магию, потому как кому как не им хочется, чтобы все решалось и устраивалось само собой, по мановению щедрой руки или волшебной палочки. А безграничная детская наивность этому только на руку. Они все принимают как данность, как само собой разумеющееся. Потом все изменилось, я повзрослела. И не смейся ты! Нет, я это узнала не тогда когда нашла свои письма деду морозу в мамином шкафу!
Кирико пожала плечами и пристально посмотрела на Эжени, выражая готовность