На пороге вечности. Воспоминания. Николай Витинг
Читать онлайн книгу.
посмеемся.
Но он не поправился.
Гроб был обит красной материей. Путь пролегал через Красную площадь. Встретившееся красноармейское подразделение по команде командира стало смирно, точно в почетном карауле.
Наконец, мы перебрались из вагона в нормальную квартиру.
Но здесь нас ждало новое большое горе – смерть матери.
Тяжело вспоминать об этих днях.
Следы запекшейся крови долго еще оставались на подушках дивана, на котором лежала умирающая мать.
Так, на Вознесенском иноверческом кладбище, рядом с могилой брата, выросла вторая.
***
Рисунок – основа всего изобразительного искусства: и живописи, и скульптуры, и архитектуры… С него начинается все.
***
Главное в живописном произведении – изобразительная идея. Именно изобразительная, не литературная, не философская, не какая-нибудь другая, а именно изобразительная.
***
Жизнь в Малом Знаменском переулке была тяжелой. Нужда, голод, холод. Продавали все, что сохранилось. Даже я пытался помочь заработку семьи. Я делал хампельманов – это латышское название плясунов, дергунчиков, а тетя продавала их на Смоленском рынке. Ели картофельные очистки, мучную кашу – затируху. Вареные ржаные зерна пропускали через мясорубку, это было своеобразной кашей.
Положение совсем ухудшилось после смерти матери.
Квартира отапливалась буржуйками. Не обошлось без пожара. Половина квартиры оказалась непригодной для жилья: пол был пробит в нижний этаж, многие вещи были испорчены. Старшая сестра уехала в трудовую колонию в Болшево. Это не та колония, в которой работал Макаренко, а другая, организованная на даче, принадлежавшей до революции известному винно-водочному предпринимателю Смирнову. Отец часто и надолго уезжал в командировки, и мы с братом фактически остались одни. На обязанности последнего лежало приготовление пищи.
В школу ходили далеко, на Ростовскую набережную. Но этот длительный путь через весь Арбат или Остоженку в воспоминаниях остался как нечто приятное и светлое. Особенно хорошо было весной. Сбоку у тротуара бежали веселые ручейки, и одно удовольствие было пускать бумажных корабликов по их бурным волнам, идти за ними и следить, как их крутит и вертит в струях вешней воды.
В начале Остоженки находилась двухэтажная аптека. Мы почему-то в нее часто заходили, поднимались на второй этаж. Должно быть, эта аптека напоминала мне Брянск и мои прогулки с мамой.
В Седьмом Ростовском переулке в одном здании помещались две школы: бывшая Свентицкого, в которой занимались мы с братом, и бывшая Алферова – впоследствии крупного контрреволюционера, в которой училась сестра.
В нашей школе учились сын Троцкого и сын Ногина. Сын Троцкого всегда был одет щегольски, имел наручные часы и вел себя вызывающе и нагло. Когда его как опоздавшего на урок не пускали