Снаружи зима была еще далеко, зато в сердце Давида она уже нашла свой приют. Телевизор фоном бормотал что-то про оппозиционные протесты и извержение вулкана на юге. Этого события жители тех земель ожидали долгое время и наконец их желания воплотились. Давид ходил по комнате, распивал виски и думал о будущем. Сначала долго размышлял о прошлом и настоящем, но его мысли уперлись в тупик, когда пришло время заглянуть вперед. Чувствуя себя художником, неспособным реализовать желанные образы, потому что в самый ответственный момент они решили покинуть его воображение, Давид кинул бокал в стену. Разбившись вдребезги, он распугал обосновавшихся за окном ворон. Мама спала в своей комнате, подарив сыну возможность вновь насладиться одиночеством, и не слышала звуков разбивающегося стекла. Обнаружив, что бутылка опустела, Давид предпочел алкоголю сон.

      Деревья бежали по лесу вместе с ним. Минуя кустарники, Давид пробирался в глубь чащи, убегая от какого-то невидимого противника. Он не рисковал обернуться, борясь с любопытством узнать, кто именно его преследует. Скорость его бега резко замедлилась, когда ноги окутало чем-то вязким. Давид остановился и огляделся. Он оказался посреди огромного болота, преграждавшего ему путь. Болото делило широкий ночной лес пополам. Преследующий противник не ждал, поэтому медлить было нельзя. Давид двинулся вперед, с каждым шагом погружаясь все глубже в трясину. Сделав очередной шаг, он почувствовал, как кто-то давит ему на плечи. Посмотрев по сторонам, он увидел вокруг себя кучу людей, оккупировавших болото целиком. Сотни обнаженных мужчин и женщин беспорядочно избивали друг друга посреди трясины. Когда кому-то удавалось утопить своего противника, победитель тут же переключался на ближайшего человека и принимался яростно его ударять. Давид расталкивал их, уворачиваясь от случайных ударов. Он толкал преграждающих ему путь и продолжал бежать, несмотря на то что вязкая трясина делала его ноги ватными. Он чувствовал, что наступает на тела проигравших в схватке. Кто-то из глубины, умирая, пытался схватить его за ноги, но Давид резкими движениями освобождал свои ноги от захватчиков. Он наступал на многочисленные тела и, находя в них опору, продвигался гораздо быстрее. Под его ногами хрустели чьи-то головы, но ему не было до этого дела. Один из все еще дравшихся безумцев со всей силы стукнул его по плечу. Давид пошатнулся