Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
Читать онлайн книгу.
Таскал землю я старой папахой. К этому времени уже несколько ран было на моем теле. Я их получил в разных схватках. И вот приходят ко мне наши горцы из других аулов, даже очень дальних, и говорят, чтобы я седлал боевого коня и надевал оружие. Мне не хотелось снимать с ковра шашку и ружье… Я отказался, потому что мирную жизнь − садоводство и пчел − любил больше, чем кровь и войну.
Тогда посланцы аулов сказали:
− Шамиль! Чужие кони пьют из наших родников, чужие люди задувают наши светильники. Сам сядешь на коня или мы поможем тебе?
И вновь загорелся в моей груди огонь, как в тот раз, когда меня оскорбили юноши, огонь, подобный тому и даже жарче. Я забыл про свой сад, я забыл обо всем. Ни дождь, ни ветер, ни стужа не могут погасить огонь, который вот уже почти тридцать лет носит меня по горам. Пылают аулы, дымятся леса, огонь и сталь сверкают сквозь дым во время сражений, пылает весь Кавказ. Вот что такое огонь!».58
Небо из жемчужно-розового сделалось пепельно-серым. Горы стояли в мягких сине-фиолетовых тенях. Подошло время маркачу-как − сумеречной молитвы (четвертой по счету в распорядке дня мусульманина), которая творится, когда на горизонте совершенно исчезнут лучи солнца.
Горцы убеждены, что они не только по времени суток узнают час, назначенный для намаза, но от потребности и привычки часто молиться ощущают приближение даже минуты молитвы. Это состояние они выражают словами «чорхолъ лъала» − «тело чувствует».
И, точно уловив настрой души правоверных к молитве, с плоской крыши мечети разнесся тягучий призыв муэдзина к намазу и омовению: «Аллах велик! Аллах велик!..».59
.
Глава 6
Живет в огне преданий Кавказа и другая легенда о Шамиле. Быль это или небыль, кто знает?.. Но у каждого горца, пожалуй, есть свой немеркнущий образ беспощадного воина Ислама, грозы гяуров, великого мудреца и духовного деятеля, создавшего имамат на Кавказе, от Черного моря до Каспия.
Сказывают и то, что сам Шамиль услышал эту историю о себе от слепого дервиша, когда овладел Гергебилем> и возвращался с мюридами в свое орлиное гнездо − Дарго.
…Была осень, месяц − «Когда Поспевал Кизил», когда в аулах мальчикам, достигшим должного возраста, делали суннат60 и радостные отцы резали жертвенных баранов.
…Встретив на своем пути дервиша с поводырем, имам одарил несчастного серебряными монетами и, не открывая своего имени, попросил старца поведать ему какую-нибудь историю.
− Как? Ты не знаешь, благословенный щедрый путник, истории о великане и Шамиле? − изумился ниществующий монах. − Тогда слушай… Бисмилла, аррахман, аррахим61
Однажды бесстрашный Шамиль остановил коня, решив передохнуть со своими джигитами в глухом ауле, вдали от наезженных дорог и горских селений… Много раненых и умирающих воинов было в его отряде, а кругом одни горы, пропасти да орлы в небе… Люди того тухума оказали помощь
Гамзатов Р. Мой Дагестан.
Первая строка азана (призыв к молитве), которая звучит четыре раза; готовясь к молитве, мусульмане совершают обязательное ритуальное омовение определенных частей тела, в определенной последовательности и с произнесением специальных формул.
Затем, если молящийся находится не в мечети, он становится на молитвенный коврик (в походе бурку), обратившись в сторону Каабы, и сам произносит азан. Среди основных молитв, употребляющихся мусульманами во время намаза, следующие: «Аль-Фатиха» («Открывающая» – 1-я сура Корана) и «Аль-Ихляс» («Очищение», 112-я сура Корана) // Казиев Ш., Карпеев И. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке.
«Одним из значительных обрядов детского цикла для мальчиков, – пишет исследователь Б. Рагимова, – был обряд обрезания – сюннет (суннат). Обрезание, встречавшееся у многих народов с глубокой древности, являлось частью обряда инициации. У лезгин, как и у других народов Дагестана, сюннет (по-араб. хитан – обрезание, или усечение крайней плоти) появился с принятием ислама. Обычай этот очень древний, известный еще по откровениям ранних пророков, и весьма распространен среди тех, кто покорился Аллаху. Определенных жестких возрастных границ для сюннета не было: были случаи, когда обрезание ребенку делали еще в колыбели. Однако чаще это был возраст от двух до четырех лет. Благоприятным временем для обрезания считались весна и осень, когда раны заживали быстрее и с меньшими осложнениями. В народе же говорили, что лучшее время для сюннета – когда кизил поспевал. Как событие жизненного цикла, сюннет у горцев не проходил незамеченным. По случаю сего события устраивалось угощение, родственники приносили мальчику подарки, родители совершали жертвоприношение. Особый размах это действо приобретало в том случае, когда в семье делали обрезание одновременно сразу нескольким мальчикам».
Бисмилла (бисмала, басмалах) – произнесение формулы и сама формула «Бисми Ллахи р-рахмани р-рахим», что означает: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного!». Такими словами открывается почти каждая сура Корана. Некоторые мусульманские богословы считали, что первоначально «бисмилла» не входила в текст сур и служила лишь для их отделения друг от друга. «Бисмилла» произносят во время молитвы, а также приступая к любому делу. Этой формуле придается магическое значение, она пишется на талисманах, оружии, часто встречается в надписях на архитектурных сооружениях мусульманского Востока.