«Лет сто или двести, – сказала Полина, –

      В наших краях легенда ходила

      О том, что жил в водах морских

      Царь Нептун размеров больших…»

      «Ещё скажи, что трезубец его

      Врагов убивает метров за сто!»

      «Вот что скажу вам, други мои,

      В путь собирайтесь, – поговорите в пути.

      Постарайтесь узнать, что там да как.

      Может оказаться, что диво – пустяк.

      А вообще уж постарайтесь

      И живыми возвращайтесь!»

      В царские конюшни Андрейка пошёл,

      К стойлам коней он подошёл,

      Выбрать ему хотелось скорей

      Такого, чтоб других не был резвей.

      Раньше Андрей в библиотеке сидел

      И на коней из окошка глядел.

      Скакал он редко, так как ему

      Это было не по нутру.

      Но деваться некуда было:

      «А вот и спокойная вроде кобыла», –

      Подумал он, бросивши взгляд

      На второй справа от себя ряд.

      «Ну как с выбором, Андрюша, дела,

      Выбрал в дорогу себе ты коня?» –

      Это его спросила Полина –

      Ей выбирать незачем было.

      Чёрный как ночь, арабских кровей –

      Красавец скакун, ветра быстрей!

      Гордо она восседала на нём,

      Они – одно целое были вдвоём.

      «Да, выбрал, – вон та, белая вся,

      Подойди первая, а потом уж и я».

      Давненько в седле он не бывал,

      Поэтому чародей и спасовал.

      Полина по-свойски в конюшни вошла,

      Подошла к кобылице, дала ей овса,

      Погладила, поговорила, выбор мага оценила,

      Отвязала и сейчас к магу вывела тотчас.

      «Вот, знакомься с подругой своей,

      Эта лошадка спокойных кровей,

      К тому же красива – снега белей,

      Держи удила. Да не робей!»

      «Вижу, банда моя в сборе,

      Отправляемся уж вскоре.

      Рано утром, чуть заря –

      В путь-дорогу, господа», –

      Святослав, сказав всё это,

      Попрощался до рассвета.

      Рано утром все трое они

      У главных ворот сойтись должны.

      Все трое точно, как по часам,

      Утром подъехали к тем воротам.

      Слов не роняли, все понимали,

      Что от дома родного их отрывали.

      Вернутся ль в пенаты родные?

      Будут ли приветливы дали чужие?

      Все трое думали о том,

      Потому ехали тихо, молчком.

      Через пару-тройку дней

      Пограничных достигли рубежей.

      «Ну, прощай, Родина-Мать,

      Надеюсь ещё тебя повидать». –

      Святослав спрыгнул с коня своего,

      Открыл кисет, ну и в него

      Сгрёб пригоршню родимой земли,

      Чтоб согревала душу в пути.

      Вновь